Тайна Лунного мотылька

– Именно так, – подтвердила Сьюзен, энергично кивая. – Но эти пустоголовые дурочки ничего не замечали. Для неё красть было не сложнее детской игры. Тут часики прихватит, там брошку утащит. У неё, можно сказать, талант к этому был. А я относила всё, что ей удавалось достать, в ломбард или к ювелиру – в зависимости от того, что попадало в руки. Да, знаю, это не вполне правильно и честно, но я так зарабатывала себе на жизнь, а моя хозяйка получала возможность выйти в свет наравне с другими дебютантками.

– Неужели миссис Монтегью ничего не знала о проделках дочери? – сгорая от любопытства, спросила Лил.

– Не имела ни малейшего понятия. Она из тех, кто в упор ничего не замечает.

– Так вот почему Эмили украла Лунного мотылька на приёме в саду, – произнесла Софи.

Горничная кивнула.

– Но это не единственная ценность, которую ей удалось заполучить в тот день.

– О чём ты?

Впервые горничная заметно смутилась.

– Драгоценностей и вещей не хватало на покрытие всех счетов. Так что хозяйка нашла иной способ заработка.

– Какой?

Сьюзен прикусила губу.

– Иногда мисс Эмили удавалось выяснить то, что ей знать не полагалось. Тайны. Она всегда была довольно любознательна и не гнушалась подслушивать у замочных скважин. Такое всего пару раз случалось. Так она узнала, что один богатый старикашка втайне от жены завёл любовницу. И что одного юношу выгнали из Кембриджа, и он ужасно боится, что семья об этом узнает.

– Получается, она шантажировала этих людей? – поражённо спросила Лил.

– Думаю, можно сказать и так, – ответила горничная. – Она просила у них несколько фунтов за молчание.

– Это произошло на приёме в саду?

Сьюзен кивнула.

– Мне неизвестно, что именно узнала мисс Эмили, но вернулась она подозрительно довольная собой. Кража броши её нисколько не тревожила.

Она сказала, что подслушала тайну, которая стоит дороже любой драгоценности.

– Какую же? – тут же спросила Лил.

Сьюзен пожала плечами.

– Хоть убейте, не знаю. Она со мной не поделилась. Сказала, это не моего ума дело. Мне известно, что тайна как-то связана с лордом Бьюкаслом. Ещё мисс Эмили сказала, что благодаря этой самой тайне ей теперь хватит денег до конца сезона.

– А потом исчезла, – продолжила Софи. В голове носилось множество мыслей, наконец картинка начала складываться.

– А дебютантки ещё сплетничали о том, что она сбежала с Робертом, юным лакеем! – усмехнулась Сьюзен с презрением. – Какие же идиотки. Да мисс Эмили бы на этого сопляка и не посмотрела! Она знает, откуда ветер дует, прекрасно знает. Когда она пропала, я подумала: «Может, она нашла себе богатого ухажёра и сбежала с ним?» Кляла её за то, что не взяла меня с собой. Я и представить себе не могла, что её тело найдут в реке…

К их удивлению, глаза Сьюзен вдруг наполнились слезами, и Лил почувствовала, что на этот раз она плачет искренне, а не притворяется, как раньше, в разговоре с Филлис.

– Да ладно тебе, не плачь, – смущённо сказала она.

* * *

Сьюзен ушла, а Софи и Лил ещё долго сидели за столиком. Чай уже успел остыть.

– Вот это история, – наконец произнесла Лил. – Я и не ожидала такого рассказа.

– Полагаю, Эмили Монтегью узнала какую-то тайну Барона, и очень важную тайну, – задумчиво сказала Софи. – А потом попыталась его шантажировать, но он отнёсся к этому отнюдь не по-доброму, и вместо того, чтобы откупиться…

– Убил её, – закончила за неё Лил с округлившимися от ужаса глазами.

– А может, это сделали подручные, – уточнила Софи.

– Боже! – воскликнула Лил. – Бедняжка Эмили. Да, наверное, её можно назвать воровкой и шантажисткой, но смерти она не заслужила. Не могла же она представлять для Барона реальную угрозу, верно? Она же была девушкой, только и всего!

Лил умолчала о том, что они сами мало чем отличались от Эмили Монтегью, но у обеих в голове промелькнула эта мысль. Им тоже были известны секреты Барона; значит ли это, что и они находятся в смертельной опасности?

– Неудивительно, что Джо не слишком хотелось возвращаться в Ист-Энд, – добавила Лил после недолгого молчания. Когда они увиделись после того случая, Джо было стыдно, что он сбежал из кеба и бросил их, но теперь они прекрасно его понимали. Не оставалось никаких сомнений: Барон из тех, с кем лучше не шутить.

Возвращаясь в «Синклер», подруги не проронили ни слова.

* * *

Наступил вечер. Тени удлинялись, в окнах домов стал потихоньку зажигаться свет, ветерок шелестел листвой деревьев в Гайд-парке.

Спустилась ночь. Поблёскивали уличные фонари, вдалеке завыла собака. Где-то в Ист-Энде по освещённой газовыми лампами улице шёл одинокий полицейский, разрезая лучом фонаря ночные тени. Какая-то старуха, приютившись у церковных дверей, спала под жёлтыми страницами вчерашней газеты. Биг Бен пробил сначала час ночи, а потом два, и наконец последние лондонские гуляки растворились во ночи. В Чайна-тауне подручные Барона бесшумно скользили по улицам, словно призраки, а члены семьи Лим беспокойно ворочались во сне. На другом краю города тихонько посапывала Филлис Вудхаус, а на тёмном чердаке соседнего дома в своей кровати лежала без сна несчастная Сьюзен.