Тайна Морин (СИ)

- Боже, Клаудия! Это я! - в отчаянии закричал Идан, ужасаясь своего голоса, надтреснутого и по-старчески дребезжащего.

Ответом ему послужило молчание.

- Клаудия, это я! Это я - Идан! Клаудия! - голос его задрожал, к горлу подступили жгучие слёзы.

Его тело безвольно обрушилось в дорожную пыль. Огонёк понемногу двигался к нему, и вскоре вырос до размеров масляного фонаря. Свет обжёг его зрение, Идан мучительно зажмурился, прикрывая глаза рукой.

- Гер друг? - не веря своим глазам и ушам спросила девушка.

- Да, да, дитя! Это я!

- Но как?! - испуганно вскрикнула сиротка.

- Клаудия! Дитя! - он слепо протянул руки к ней.

Свет переместился куда-то вниз, и он услышал как фонарь с тихим хрустом опустился на дорогу. Через секунду в его руках оказалось маленькое хрупкое создание, её тельце дрожало от рыданий.

- Будет, будет тебе, дитя. Не плачь.

Но она не могла сказать ни слова, давясь всхлипами и икотой.

- Тише, тише, дитя. Нас могут услышать.

После этих слов она немного притихла, но ещё долго содрогалась от подавленных рыданий, крепко прижимаясь к нему всем телом, облачённым в длинный тёплый плащ. Идан слепо гладил её шелковистые мягкие волосы и мокрое от слёз лицо, а она целовала его морщинистые щёки и изуродованные старостью руки.

Постепенно она притихла и обмякла в его руках, прижимаясь к костлявой впалой старческой груди.

- Всё хорошо, дитя... Как я тебя нашёл? Это чудо... Чудо... - шептал Идан, сидя на земле, и прижимая к себе крошечное тельце девушки.

Она наконец оторвала голову от его груди, и, взяв руками его лицо, внимательно всмотрелась в незнакомые черты. Слёзы текли по лицу Идана оставляя светлые дорожки на впалых щеках, покрытых пылью и грязью.

- Что с тобой случилось, гер друг? - голосом полным боли и сострадания спросила она.

- Я сам до конца не знаю.

- Это чары?

- Думаю, да. Иначе, как это объяснить?

- Гер друг, это всё она? Морин? - испуганно спросила девушка.

Идан молча кивнул головой, не в силах простить себе своё безрассудство и глупость.

- Но как она это сделала? Почему я не постарела?

- Всему виной распущенность и греховность, - обречённо вздохнул Идан. - Платой за минутную слабость будет никчёмная бесславная жизнь в обличье старца.

- Ты возлежал с ней, как с женой? - грустно спросила девушка, стараясь не расплакаться от боли, которую причинял ей этот вопрос.

- Да, дитя. И это было самой большой ошибкой в моей жизни. Но я готов поклясться, что был околдован ею в первый же момент, когда увидел её.

- Ах, гер друг, хотела бы я сказать, что ты не виноват. Но в своей телесной слабости мужчины часто винят женщин.

- Ты права, я сам виноват в том, что произошло... Но ведь с тобой я смог не пойти на поводу у инстинктов, а с ней... Я был просто бессилен...

Клаудия провела тонкой прохладной ладошкой по его щеке, он услышал шуршание своей косматой бороды.

- Не терзайся, гер друг, что сделано, то сделано. Но мы должны это исправить.

- Каким же образом? Убить Морин? Да я дальше своего носа ничего не вижу... - он вздохнул. - И будем честны, я не убийца. У меня не поднимется рука это сделать.

- Гер друг, мне кажется, я поняла в чём тут дело! Это всё часы!

- Но откуда ты знаешь о часах? - удивился Идан.

- Когда она вернулась вечером на своём коне я уже была в особняке. Услышав топот копыт, я выглянула в окно, и увидела, что она одна. Я тихо прокралась вниз, и проследила за ней. Ты бы видел её, она ворвалась в дом, как безумная. И побежала в столовую, где стоят эти часы. На каминной полке, помнишь?

- Помню... - горько кивнул Идан.

- Морин кружилась по комнате, и хохотала, она целовала эти часы, и говорила с ними, будто они живые! Гер друг, я видела их, стрелка бежала слишком быстро.

- В обратном направлении? - уточнил Идан.

Девочка показала направление движения, и Идан устало кивнул.

- С помощью этих часов Морин забрала моё время. Вот же ирония...

- Что, гер друг?

- Я не говорил тебе. Именно ради этих часов я проделал столь долгий путь из Мюнхена.

- Но зачем?

- Я хотел завладеть ими. Но...Получилось, что они завладели мной... Теперь я старый мешок с костями, - плечи Идана поникли, а голова тяжело опустилась.

Клаудия взяла его за плечи своими тонкими ручками, и принялась трясти, будто пытаясь пробудить от кошмара.

- Не сдавайся, гер друг. Мы что-нибудь придумаем.

- Дитя, я не просто выгляжу ужасно. Чувствую я себя также. Моё тело болит от макушки до пяток, а глаза видят не дальше носа. Я старая больная развалина, и скоро мне придёт конец.

- Нет! - она замахала своей милой головкой из стороны в сторону, и светлые кудри водопадом рассыпались по плечам. - Нет! Ты помог мне, а я теперь помогу тебе!

- Я не хочу подвергать тебя опасности. Ты не должна больше ходить в Остхофф, - предостерёг девушку Идан.

- Если ты умрешь, у меня один путь - в мужские постели, - её голос был жёстким и решительным, хоть и чувствовалась в нём горечь и боль. - Скажи мне, что я должна делать? - она поднялась на ноги, и помогла встать Идану.

Слегка опираясь на неё, он стал идти чуть быстрее, чем раньше.

- Может быть мне разбить эти часы? - решительно спросила Клаудия.