Тайна наложницы

– Мы отправимся с караваном, что огибает Серединное море. Мы принесли тебе золотую байзу, ибо ты будешь нашим предводителем.

– Но ведь ты же сам, о великий, отправляешься вместе с нами?! – с недоумением переспросил Мореход.

– Но не хотим, чтобы кто-то об этом знал. Все будут думать, что наше величество по-прежнему пленник своего дворца, вернее, что мы по-прежнему обитаем в нем. Что-то нам говорит, что не надо показывать свое истинное лицо раньше времени.

– Слушаю и повинуюсь, – поклонился Синдбад. – Позволишь ли ты мне взять с собой спутников? Или будешь искать их сам?

– С этого мгновения ты наш предводитель. Собирай спутников, командуй закупкой припасов, ищи караванщика, которому будешь доверять. Мы не будем ограничивать ни в чем тебя, не будем командовать. Просим лишь, чтобы в странствие мы отправились не позже следующего новолуния. Надеюсь, что тебе этот срок покажется достаточным.

– Должно быть, да, – кивнул Мореход. – Я постараюсь все успеть. Но у меня есть одна просьба. Ты разрешишь высказать ее, о повелитель?

– Да, конечно. – Любопытство одолело халифа. Синдбаду показалось, что Гарун-аль-Рашид теряется в догадках, пытаясь угадать, какую будет Мореход просить награду за такое путешествие…

– Великий, тебе придется говорить о себе не «мы», а «я». Иначе все сразу поймут, кто путешествует в этот раз с Синдбадом-Мореходом.

– Мудрые слова. Я постараюсь не выдать себя. Так правильно?

– Да, великий.

Халиф поднялся с подушек.

– Я жду гонца от тебя, Синдбад. Благодарю за гостеприимство. Да воссияет солнце здравия и богатства над твоим домом, Мореход!

Гарун-аль-Рашид покинул сей уютный дом, уведя за собой шум шествия и крики глашатаев. Синдбад начал приготовления в тот же вечер, и ему показалось, что он и не прекращал их никогда.

Дни бежали, как минуты. В суете прошел весь месяц. Но все же Мореход смог подготовиться к странствию так, как не готовился никогда ранее. Суровый воин Фарух и на сей раз согласился отправиться с халифом и Мореходом.

Необыкновенное путешествие его вовсе не пугало – не боялся он ни гнева морской стихии, ни суровости пустыни. О нет, совсем иное тревожило мудрого воина.

– Синдбад, но я же солдат, боюсь, мне не удастся быть достаточно почтительным с халифом…

– Байза у меня, и предводитель каравана я, – пожав плечами, ответил Мореход. – Значит, халифу придется терпеть все то, что будем терпеть и мы. И выходит, что никакой разницы между тобой и нашим повелителем быть не может. Не достанется же ему более быстроходный верблюд. А его кошма будет ненамного мягче твоей…

Итак, в назначенный халифом час экспедиция «купцов» отправилась в путь. Сам Гарун-аль-Рашид стал Сулейманом и повелел спутникам обращаться с ним не более почтительно, чем с обычным человеком.

Верблюды неторопливо отмеряли фарсахи один за другим. День сменяла ночь, а затем снова вставал день… Путники шли через оазисы и полупустыни, но старались не углубляться в малонаселенные места, ибо цель их все-таки состояла не в сражении, а в поиске. Как-то вечером, устроившись на кошме у костра, купец начал расспрашивать халифа. Тот отвечал просто, и Синдбад про себя отметил, что для пленника роскошного дворца держится повелитель неплохо, но путешествие доставляет ему много неприятных минут. Собственно, Синдбад посмел обратиться с расспросами лишь потому, что увидел, насколько уютно устроился на отдых халиф.

– Так что же это за эликсир любви? И откуда ты узнал о нем, халиф… ох, Сулейман?

– А об эликсире этом я узнал от путешественника, который бывал и в стране Кемет, и в стране Пунт. – Все же халиф решил не раскрывать Мореходу всех тайн. О нет, вовсе не потому, что опасался Синдбада. Просто чужие слова звучат зачастую куда убедительнее, чем рассказ о том, что упоминание об этом он, халиф, нашел в книге любимой невесты, почившей, так и не став женой. – Он рассказывал, что Пунт – удивительное место, богатое пряностями, дивными деревьями, мудрыми правителями и прекрасными женщинами. Говорил этот путешественник и о том, что в дальнем селении, у самых гор живет колдунья, которой ведомы многие тайны мира. Одна из них – эликсир любви. Рассказывают, что этот эликсир она варит из тысячи трав и двух тысяч вод разных источников.

– И до меня доходили подобные слухи, – качнул чалмой Синдбад. – Но ты же хочешь отведать его сам? Не боишься ли ты, что тебя отравит неведомая колдунья?

– Знаешь, Синдбад, я видел в этом мире так много, что смогу отличить колдунью от самозванки, а напиток счастья от яда…

В этом Синдбад все же сомневался. Должно быть, потому, что не знал, сколько чудес видел халиф на самом деле. Но свои сомнения все-таки решил оставить при себе.

– И что мы будем делать, если и на самом деле найдем колдунью?

– Я попрошу у нее немного эликсира для себя – ведь это мне хочется полюбить весь мир, найти в нем новые радости.

– Ну что ж, ха… Сулейман, если ты уже все решил, тогда, думаю, нам надо просто пересечь страну Кемет, знойную пустыню у моря, найти горы, у подножия которых живет колдунья, и попросить у нее эликсир.