Тайна объекта «С-22»

Скорее пан Казимир мог поверить в сумасшествие Кальчука. И если бы сейчас майору представили неопровержимые доказательства этому, пан Казимир принял бы их как должное. Принял бы, но не поверил. С самого начала майору не давала покоя одна мысль. Дело в том, что следствие, в тщательности которого майор не сомневался, неизменно натыкалось на преграду, как будто, кто-то специально обрывал концы, подсовывая взамен красивую, во всех отношениях эффектную версию. И хотя пан Казимир внутренне был уже почти убежден в своей правоте, все-таки ему не хватало маленьких, но недостающих деталей. Сейчас майор решал, где их или найти, или ясно доказать самому себе, что таких деталей вообще нет…

От этих невеселых размышлений пана Казимира оторвал дребезжащий телефонный звонок. Раздраженно запахнув халат, майор поднялся и взял трубку.

— Пан Дембицкий? Пшепрашам… — Голос портье был вкрадчиво мягок. — Пана хочет видеть доктор Закржевский…

— Хорошо. Пусть поднимается.

Пан Казимир удивленно уставился на потрескивающую мембрану, как будто неуемный доктор собирался вылезти именно оттуда. Не иначе как Зарембо, опростоволосившийся при аресте Кальчука, выдумал новый трюк. Майор сердито брякнул трубку на рычаг и начал оглядываться по сторонам, прикидывая, что бы ему надеть.

Однако времени на переодевание доктор Закржевский пану Казимиру не дал. Буквально ворвавшись в номер и ничуть не шокированный халатом майора, он прямо от двери выпалил:

— Пан Дембицкий, я заявляю официально, что с версией пана Зарембо не согласен!

Пан Казимир только сейчас услыхал о какой-то особой версии и уже собрался было поставить доктора на место, но вовремя вспомнил про свой халат и принялся молча рассматривать Закржевского, сбросившего пальто внизу и теперь красовавшегося в наряде а-ля «спорт зимний». Пауза становилась неприличной, и майор, все еще поджимая губы, сказал:

— Прошу пана доктора высказаться яснее…

— Пан Зарембо считает, что Кальчук был психически ненормален и потому убил Гжельского и застрелился сам…

Эта версия была как раз тем, о чем только что размышлял пан Казимир, и потому он равнодушно осведомился:

— А разве следствие такой вывод опровергает?

— Нет. — Закржевский энергично мотнул головой. — Не опровергает. Я сам беседовал с врачом Кальчука. Но для меня лично психическое расстройство остается под вопросом. Я убежден, что это дело политическое, а не уголовное, и эта украинская идея…

— Меньше эмоций. — Пан Казимир жестом остановил доктора. — Факты?

— Факты? — Закржевский подозрительно замялся. — Мне кажется, у меня есть факты…

— Ну-ну… — Пан Казимир плотнее запахнул халат. — Я слушаю.

— Когда я говорил с Вальчаком, он сказал, что полицейским показалось, будто отстреливались сразу двое. Одновременные выстрелы, понимаете?

— Пан доктор, это всего лишь предположение…

— Конечно. Но, по-моему, в Кальчука стрелял другой человек.

Мысль, высказанная Закржевским, настолько отвечала подспудным желаниям майора, что он не выдержал и переспросил:

— Это сомнение или уверенность?

— Я берусь доказать, что выстрел в голову Кальчука был сделан с некоторого расстояния. И еще. — Закржевский перевел дух. — Чтобы держать пистолет на линии выстрела, ему нужно было вывернуть кисть. А это для таких ситуаций неестественно.

— Так… — Пан Казимир задумался. — И что, пан доктор кому-то говорил об этом?

— Только пану Зарембо!

— Ну и?..

— Он меня просто высмеял!

— Понятно… — Пан Казимир было отвернулся, но тут ему в голову пришла прекрасная мысль и он снова посмотрел на Закржевского. — Собственно говоря, я должен был об этом молчать, но раз пан доктор сам во всем разобрался, я скажу… Кальчук был застрелен нами!

— Как «нами»? — опешил Закржевский. — А как же суд?

— Который бы оставил убийцу в живых?

— Как же так? — окончательно растерялся Закржевский. — Суд бы все доказал… Это нужно…

— Не нужно! — резко оборвал его майор. — Пану доктору известна суть моего доклада в Варшаву. Сейчас главное — сплоченность, и ради этого мы не остановимся ни перед чем! Эти прохвосты навязывали нам процесс. Процесса не будет! Теперь все убеждены, что убийца сумасшедший, а те, кто его послал, поймут — время шуток прошло!

Пан Казимир импровизировал так убежденно, что порой и сам начинал верить в сказанное, не говоря уже о Закржевском, который во все глаза смотрел на преобразившегося майора.

— Но та же обстановка, а она, я подчеркиваю, жесткая, обязывает меня предупредить пана доктора, что за сохранение тайны, ставшей ему известной по долгу службы, он с этой минуты отвечает головой!

Пан Казимир неожиданно ткнул в Закржевского пальцем.

— Пан понял меня?

— Так точно! — Каблуки зимних окованных ботинок Закржевского оглушительно щелкнули. — Як бога кохам, пан может рассчитывать на меня!

— Не я! — Майор резко, по-строевому, вскинул голову. — Это Польша рассчитывает на пана Закржевского!

* * *