Тайна объекта «С-22»

Наконец, проскочив полтора десятка километров, «лянчия» останавливается возле сарая. Майор с Мышлаевским вышли, пан Казимир посмотрел на истоптанный сугроб и вздохнул:

— Не меньше, как стадо слонов прошлось…

Все-таки они оба вошли внутрь сарая, и пан Казимир, внимательно изучив все щели, сделал вывод:

— Нет, отсюда стрелять не могли.

— Зато сигнал дать могли, — возразил Мышлаевский.

— Само собой, — согласился майор и сказал: — Посмотрим дальше.

Они молча прошли вдоль еще кое-где видных следов лыжни и остановились возле покосившегося колышка.

— Здесь…

Пан Казимир, скептически рассматривая вдоль и поперек истоптанный косогор, поинтересовался:

— Скажите, поручик, по вашим представлениям, через сколько времени падает сраженный насмерть?

— Мне кажется, секунды три…

— Допустим… Тогда, скорость лыжника здесь была километров десять-пятнадцать, лыжи скользят по инерции…

— Около десяти метров… — Мышлаевский внимательно посмотрел на майора.

— Тогда пошли назад.

Отсчитав по ходу двенадцать шагов, пан Казимир решительно свернул на обочину. Мышлаевский порывался было идти за ним, но майор остановил его:

— Нет, нет, стойте, пожалуйста, на этом месте…

Пан Казимир начал подниматься на косогор, но, пройдя с десяток шагов, неожиданно выругался. Нагнувшись, он разгреб снег и увидел косо срубленный пенек. Дальше майор поднимался уже строго по прямой, держа в створе пенек и фигуру Мышлаевского.

Пройдя еще метров тридцать, майор обернулся и сделал несколько шагов влево, а потом вправо. Мышлаевский был виден только все в том же створе. Еще через несколько шагов майор наткнулся на толстое дерево с уходящей в сторону веткой. Увидев что-то похожее на следы, пан Казимир встал за ствол и совершенно неожиданно заметил на коре овальную вмятину с едва-едва заметным маслянистым блеском. Майор вздрогнул и впился в нее глазами. Вне всякого сомнения, это был след цевья карабина, резко подавшегося назад при отдаче…

* * *

Сеанс в «Модерне» только что начался, из кинобудки, по прихоти строителей повисшей над самым тротуаром, уже доносилось стрекотание аппарата, и через улицу торопливо перебегали опоздавшие. Стоя чуть в стороне от входа, районовый проводник ОУН Михайло Лемик то и дело демонстративно поглядывал на часы и крутил головой, отчего его смушковая шапка, надвинутая торчком, описывала полный круг.

Районовый был миловиден, розовощек и только обидно маленький рост заставлял его пускаться во все тяжкие, стараясь как-то затушевать этот природный недостаток. Однако пока радикально помогали только башмаки на двойной подметке да шапка, нарочито сдвигаемая на лоб. Кроме того, сохранять душевное равновесие помогал Лемику его давний кумир, фашистский диктатор Бенито Муссолини. По крайней мере, видя его в кинохронике или на иллюстрациях «Экспресса», районовый испытывал подспудное чувство удовлетворения.

Дождавшись наконец, когда из новой украинской гимназии, здание которой было через дом от «Модерна», начали выходить ученики, Лемик притворно вздохнул и не спеша пошел навстречу выбегавшим на улицу школярам.

Районовый прошел уже почти полквартала, когда его догнал Тарас Пилюк, учившийся в последнем выпускном классе. Высокий, по-юношески нескладный Пилюк постоянно сутулился, отчего его голова приходилась вровень с шапкой, тянувшегося в струнку Лемика. И то, что здоровило Пилюк не казался выше, наполняло душу районового некоторой доброжелательностью.

Проходя мимо витрины, Лемик покосился на стекло, еще раз уверился по отражению, что сегодня Пилюк тоже идет с ним вровень, и негромко спросил.

— Ну як, сколько наших адгерениів[11] в гимназии?

— В тих, що я певен, вже девьять… Файни хлопци, друже районовый.

— Дуже добре… Але не забувай — дискреция,[12] дискреция и ще раз дискреція… Питання е?

— Е… Про Украину без контингентив. Кажуть, цього не може буты.

— Так, запамьятовуй… Держава може мати богато своїх прибуткив, зовсим не чипая селянина. Скажимо нефть, уголь та все такое. Основне завдання виховати сознательного, культурного хазяина-украинця на европейский взирець. Ты памьятаеш, друже Кобза, як вимальовуе наше майбутне «Сильський Календар»?

— А як же! — Пилюк энергично затряс головой. — «Просвита», коператива, наша украинська церква, впорядковане хозяйство…

— О, саме воно! — Лемик многозначительно поднял палец. — А тепер до дила, друже Кобза. — Ты з дому ехав, як я казав?

— Саме так, друже провидник.

— Добре… — Лемик осмотрелся и потянул Пилюка в ближайшую подворотню. — А ну дивись… Знаешь його?

Пилюк нагнулся, чтобы получше рассмотреть фотографию, которую Лемик не выпускал из рук.

— Та вроде бы…

— Мусив бачити. Он здешний. Имья Богдан Кальчук. Запамьятай.

— Запамьятав. — Пилюк выпрямился. — А навіщо?

— Завтра зайдеш до полиции и, як добропорядний громадянин, Пилюк Тарас, скажеш, що бачив його в лиси в то утро, як було вбито польского офицера.

— Як я его мог видеть?.. Когда? — недоуменно спросил Пилюк.

— Як з дому вертався, просто на дороге, ну рядом с лесничувкою.

— Але ж…

— Ты що, недовиру проводу виказуешь? — Лемик спрятал фото.