Тайна озера Кучум

и учтиво ведут себя люди на улицах, женщины, улыбаясь, об­

суждают вчерашний день, мужчины, выкуривая по очередной

папироске, обсуждают последние события из свежих газет. Она

и сама пыталась вступать в разговоры с людьми, но у неё не

получалось. В крайнем случае Уля выдерживала десять минут.

423

ВЛАДИМИР т о п и л и н

Она умолкала и в недоумении, слушала, как жена городничего

Матвеева сегодня поутру пролила на комбинацию целую чашку

кофею и какие после этого были последствия. Соответственно,

все дамы, присутствовавшие при этом разговоре, ахали, взды­

хали, сочувствовали, что-то советовали. А Матвеиха, чувствуя

внимание, распалялась, выдавливая из намалёванных глаз фаль­

шивые слёзы, трясла нижней губой, вспоминая, что упомянутая

комбинация была ей очень дорога — досталась от бабушки, что,

может быть, от потрясения она сегодня ночью умрёт. И так на не­

сколько часов. Потом кто-то из женщин вспоминал, что сегодня

днём в галантерее у госпожи Потехиной отвалился каблук, и все,

вдруг переключившись на бедную, в это время отсутствовавшую

в этом окружении даму, вдруг начинали мыть ей кости.

А мужчины? Что стоит сильная половина человечества, если

часами может разговаривать о том, как батюшка Мирон поза­

вчера, в воскресенье, на обедне при молитве сорвал голос и за­

качался (наверное, был пьян). Или как городничего Простакова

едва не задавила пролётка купца Терехова. И опять на два часа.

Даже Пелагия, вырвавшись из таёжного заточения, изменилась.

В разговорах с Матрёной (поварихой в доме Вороховых), жен­

щина утверждала, как и чем надо сводить вскочивший прыщик.

Подобная болтовня затягивалась до самого обеда и, когда наста­

вала пора приглашать к столу, вдруг спохватившаяся Матрёна

забывала сбросить в щи картошку, а в котлеты добавляла сахар,

а не соль.

Нет. Там, в тайге, всё не так. Все разговоры по существу И шу­

тят со смыслом, искренне, открыто и не обсуждают никого за

глаза. Первое время Уля не понимала, почему так происходит.

Здесь пустая суета не из-за чего. Там, на прииске, всё в дело. Со­

поставляя ситуацию, Уля вспоминала, как всё происходит там

и как это выглядит здесь. Наверное, даже не спала несколько

ночей, обдумывая. И вдруг поняла, что всё зависит от свободного

времени и условий жизни.

В городе не ценят время. Там, в тайге, дорога каждая минута.

Тут можно потянуться, поспать утром несколько лишних часов.

Там — не проснёшься на заре — потеряешь день. В тайге надо

заботиться о том, чтобы прокормить себя, надо промышлять:

4 2 4

ТАЙНА 0 3 6 Р А кучум

ловить рыбу, охотиться или ухаживать за хозяйством. Здесь же

можно всё купить на рынке, в магазине. Там, не подготовившись

к промыслу заранее — сети, ловушки, оружие — останешься без

добычи, голодный. В городе не сделал дело сегодня — и ладно,

будет день завтра. Почему так происходит, Уля пока не могла по­

нять, но могла сказать одно, что люди, живущие в городе, и люди,

живущие в тайге, — два разных, даже можно сказать противопо­

ложных сословия, которые смотрят на жизнь по-разному.

Уля не могла понять сути меланхолии, сплетен, коварства,

наконец, к чему склонны люди из более высших слоев общества

от нечего делать. Душа девушки соскучилась по всему тому, что

её когда-то окружало, где она родилась, выросла и просто жила.

Вот и вся суть болезни, лапами голодного шатуна навалившейся

на трепетную, легко восприимчивую душу Ули. Здесь все ответы

на вопросы: почему она стала задумчивой.

Кто знаком с тоской по родным местам, скажет: сам здесь,

а душа там. Так и Уля, прожила в городе всего лишь полтора

месяца и так болезненно перенесла разлуку с родными про­

сторами.

Не спится ей ночью. Чуткие ушки ловят каждый звук: где

пискнет пичуга, предупреждая, что идёт зверь. Поднимет Уля

голову от подушки, в ушах звон. Не потому, что она ничего не

слышит, а потому, что этих родных, естественных, лесных звуков

нет. Вокруг толстые стены спальни, глухая тишина. Вспомнит,

где находится, и разум покрывает чёрная пелена.

Днём в хорошую погоду в глазах появляется мутная рябь.

Не потому, что Уля стала хуже видеть, а потому, что некуда

и не на что смотреть. Самое большое расстояние, на что можно

взглянуть, угол соседнего квартала, а не синь далёких гольцов.

Вокруг незнакомые лица людей да проезжающие повозки.

А вблизи стол, стул, посуда, одежда. А где естественные цвета

и краски жизни?

Чувствует Уля, как притупляется обоняние. Раньше ночью,

в темноте, безошибочно различала деревья, запах зверя, соцве­

тия трав и погоду. Теперь же от постоянного привкуса табака,

краски, женских духов и пудры, застойного воздуха закрытых

помещений она не может понять, из каких трав пчелиный мёд.

425

ВЛАДИМИР топилин

Вначале недопонимала: что такое? Потом удивлялась: почему?

В конце испугалась и растерялась: зачем она здесь?

Как Уля завидовала матери, которая две недели назад уехала

назад на прииск! Казалось, была бы возможность, улетела бы на

крыльях вслед, бросила всё: красивую, сытую жизнь, благопо­