Тайна озера Кучум

снегу заскрипели валенки. Пелагия ещё несколько мгновений

постояла у стола, потом вдруг побежала к себе в комнату, упала

на кровать, в подушки и, едва не захлёбываясь, горько заплакала.

Вот так уже, возможно, сотый или даже тысячный раз она пре­

давала свои чувства молчаливой постели, которая никогда и ни­

кому не выдаст её тайны. День за днём, после того дня, когда она

переступила порог этого дома. Шесть лет отлучения от родных

мест, заточения, холода, насилия... Она даже не могла поделиться

с кем-то своей болью, обидой, разочарованием. Уля ещё слишком

молода, не поймёт. А Ченке нельзя доверять тайн, потому что

в любом случае она будет требовать справедливости, что для

обеих может окончиться плохо. А больше и рассказывать-то не­

кому. Иван в лучшем случае рассердится, а того и гляди, будет

бить. Про Агафона и говорить не стоит. Он просто сволочь. А те

женщины, что приходят на прииск на заработки на лето, так они

засмеют, как это было уже не раз.

Есть у Пелагии подруга, очень хорошая женщина. Та, которая

в отрочестве заменяла ей мать, учила её читать, считать и писать.

Научила поведению в обществе, привила любовь к книгам. Вос­

питала в ней романтическую натуру, милую девушку и просто

хорошего, доброго человека. Да она и сейчас там живёт, в го­

роде. Елена Николаевна Набокова. Жена Дмитрия Ивановича,

хозяина этого прииска.

Своих родителей она не помнит, отец пропал в тайге, мать

умерла рано. До пяти лет жила у бабушки, матери отца. Но затем,

кода похоронили и ту, стала мыкаться, то у одной тётки поживет,

то у другой. Никто не принимал её всерьёз, у всех своих детей

хватало, почему отдали в работницы рано. Уже в восемь лет

120

ТАЙНА 0 3 6 Р А кучум

Пелагия мыла полы в доме золотопромышленника Забродского,

а в двенадцать поварила на кухне.

С Еленой Николаевной познакомилась случайно, когда та

пришла к своей подруге — жене Забродского — в гости. Хозяйка

посетовала, что в доме слишком много прислуги и она не про­

тив отдать Пелагию Набоковым. Так девочка очутилась в купе­

ческом доме. В то время у Елены Николаевны уже было двое

детей, две маленькие девочки, так что молодая нянька пришлась

как никогда кстати.

Находясь на взлёте своих коммерческих дел, Дмитрий

Иванович был в постоянном отъезде: в тайге, на прииске или

губернском городе. Детьми занималась Елена Николаевна. Она

окончила женскую гимназию и старалась воспитывать дочерей,

чтобы могли жить в крупных городах.

Пелагия научилась грамоте через три года. К своим семнад­

цати годам даже знала около сотни французских слов. Всегда

приветливая, добрая и отзывчивая Елена Николаевна говорила,

что её дальнейшая судьба предсказана, что очень скоро её отда­

дут на учёбу, откуда она выйдет с дипломом сельского учителя.

И это было прекрасно.

Но пришли чёрные дни. Дмитрий Иванович в один из май­

ских дней, когда дома никого не было — в воскресенье все ушли

в церковь, — склонил её к близости. Она сама не поняла, как

это произошло. Может, была слишком доверчива к мужу своей

подруги. Спохватилась, хотела вырваться, да где там. Плакала,

причитала, да что толку, снимать женские одежды Дмитрий

Иванович умел. А когда прижал телом, не осталось надежды на

спасение.

Так было несколько раз. Он старался остаться наедине, ло­

вил её, рвал одежды, владел, терзал молодое тело, обещая при

этом, что всё будет хорошо. Не в силах противостоять, Пелагия

безропотно повиновалась ему и только молила Бога, чтобы не

Узнала Елена Николаевна и всё закончилось хорошо.

Нет, не закончилось, а только началось. Через два месяца она

почувствовала в себе новую жизнь. Испугавшись, рассказала

Дмитрию. Он заметался, выискивая выход из положения. За­

ставлял идти к повитухе, вытравить плод. Пелагия наотрез от­

121

ВЛАДИМИР ТОПИЛИН

казалась. Тогда он сделал ещё проще, отправил её сюда, в тайгу,

на прииск. Тайно от всех. В один из тех дней, когда Елены Ни­

колаевны и детей не было дома. Проводником был Иван.

Она помнит тот тяжёлый переход на прииск. Середина

сентября, холодные ночи, тяжёлая дорога, тайга, бесконечные

перевалы, ночёвки у костра. Туманный перевал Ахтын, снег по

колено, десятиградусный мороз. А она в лёгком летнем пла­

тьице, кофточке, в невысоких дамских сапожках, простоволосая.

Перемёрзла, простудилась на ветру, глубокой ночью потеряла

ребёнка. Сюда, на этот прииск, её едва живую, с воспалением

лёгких притащил Иван. Долго выхаживал, лечил мёдом, на­

тирал медвежьим жиром, поил настоями трав таежного пырея,

кашкарой, каменным зверобоем. В этом ему помогали добрые,

милые эвенки Загбой, Ченка. Для Пелагии они навсегда оста­

нутся лучшими друзьями.

Она выжила. Но зачем? Уже потом много раз спрашивала

себя об этом, с горечью вздыхала: было бы лучше, если бы тогда

умерла. Через полгода вышла замуж за Ивана. Не по любви,

а просто так, в знак благодарности, потому что надо было за

кого-то выходить. И началась однообразная, беспросветная

жизнь: хозяйство, дом, одиночество, постоянное притеснение