Тайна озера Кучум

— Хоти так, — показал рукой в недалёкую разложину. — А по­

том — вверх, под голец. Там карашо, солнце кушало снег, трава

селёная, ягель пот ногами, олень кушай много, хоти карашо, чи­

сто, быстро. Загбой всегда так хоти по белкам, путешь талеко.

— А если снег выпадет? — робко отметил Михаил.

— Эко, снег! Снег не вота, под рубаху не бежит. Рукой упрал,

опять сухо.

Постояли немного, отдохнули, стали расходиться по своим

местам. Загбой закинул ногу на передовика, Залихватов с под­

чинёнными — к своим оленям, Сергей поспешил к Уле. Там, за

Хормой, стоит его орон с грузом.

Поравнявшись с девушкой, как можно дружелюбнее спро­

сил:

— Что, Агафон опять дорогу метит?

Уля бросила косой взгляд в сторону Кулака, равнодушно

бросила:

160

ТАЙНА 0 3 6 Р А К у ч у м

— Стучит топориком. Наверное, хочет тут назат хоти.

- — Зачем? Загбой с нами, да и ты здесь, тайгу знаете. Не заблу­

димся, — не зная, что сказать, заметил Сергей.

— Может, хочет отин хоти.

Она, более не говоря ничего, даже не удостоив его взглядом,

ловко запрыгнула на важенку Сергей тяжело вздохнул, потупил

глаза, пошёл к своим оленям: «Эх, опять всё так же... Что делать?

Может, на колени перед ней встать?..»

Щемит сердце, болит душа, сгорает от любви к девушке,

а поделать ничего не может. Уля непреклонна, как горделивая

маралушка в июньскую пору. Холодна, как полынья в декабре.

Разговаривает только по необходимости, да и то тогда, когда

спрашивает он. Ответит — будто камень в реку бросит: раз­

летятся брызги, сомкнётся вода, разойдутся круги, и опять

течение. А глаза такие, как вековой ледник под гольцом, не рас­

топить и не разбить. Однако где-то в глубине затаилась печаль:

«Эх, Серёжа, что же ты наделал? Я была почти твоя...» И не рад

он такой жизни. Понимает, что виноват, да сделать ничего не

может. Сколько раз пытался поговорить, объясниться, просил

прощения, да всё без толку. Характер у Ули твёрдый, как гранит.

И зачем он только заговорил с Пелагией? Знал бы, бежал без

оглядки.

Всё было хорошо до Крещения. Уля была добра, благосклонна

и откровенна. Говорили обо всём. Он первый из мужчин, кто

прикоснулся к её губам губами. Кто прижимал крепкими руками

её трепещущее тело. Кто прикасался к девичьей груди горячими

ладонями. Может быть, через какое-то время, слились бы два

тела в единое целое, ведь любовь не знает ни границ, ни запре­

тов. Чувствам не прикажешь. Да вышло всё по-иному. В одну из

морозных, лунных ночей вошла в его комнату Пелагия, горячая,

страстная, обнажённая. Не смог Сергей противостоять женской

ласке, утонул в объятиях соблазна. С той поры закружило, по­

несло. В любой свободный час, когда никого не было в доме,

Пелагия бросалась ему на шею. А он не мог отказать.

Иван постоянно пропадал с лошадьми. Агафон хитро усме­

хался в бороду: такого не проведёшь, за версту слышит, как

мышь шуршит. А Ульянка, она была просто счастлива от своей

161

ВЛАДИМИР ТОПИЛИН

первой любви и не замечала перемен. Любовники встречались

тайно, когда девушка была в тайге. Но постоянство порождает

беспечность, всё равно увидела, случайно, в самый неподходя­

щий момент, когда Пелагия царапала ногтями кожу на его спине.

С того дня Улю как будто подменили. И начались для Сергея

чёрные дни. Он ясно понял, что любит Улю, любит её всем своим

существом. Любит так, как не любил никого и никогда в своей

жизни. А за что?

Много раз спрашивал себя и не мог найти хоть какого-то

объясняющего ответа. Сердцу не прикажешь, вот и всё. Быть

рядом с любимой и не иметь хоть каких-то шансов на проще­

ние, надежды на будущее — нет ничего хуже для влюблённого

человека. В последнее время он желал только одного — поскорее

распрощаться с прииском, чтобы не видеть её. Считал дни, когда

наступит час выхода в тайгу, чтобы больше никогда не вернуться

сюда, к ней, не видеть её гневных, сверкающих глаз. Он был про­

тивником того, чтобы Уля пошла вместе с ними в экспедицию,

хотя и втайне желал её присутствия. Но она пошла. Ни с кем не

разговаривая, никого не убеждая. Просто собралась в дорогу,

завьючила потки, села на Хорму и поехала, как будто так было

надо. Зачем? Чтобы до конца разбить его сердце? Поиграть на

его чувствах? Сергей знал, что она этого не умеет, почему на­

деялся, что Уля всё ещё его любит.

А Агафон усмехался. Он знал обо всём, больше, чем кто-то

из них. Более того, он просто смеялся над всеми, зная секрет из

разговоров, которые Залихватов с Сергеем вели в отдельной

комнате. Давно известно, что у стен есть уши. При Агафоне

говорили, что под Кучумом погибли люди, и он для вида сочув­

ствовал. Кулак шёл под Кучум с другой целью. Он был уверен,

что там, под гольцом, лежат богатые залежи россыпного золота.

И горел желанием как можно скорее попасть туда, чтобы потом

исполнить задуманное и исчезнуть навсегда. Уехать, раство­

риться, покинуть этот дикий мир.

Агафон чувствовал, что над ним уже завис топор возмездия

за грехи прошлые и настоящие. Он читал это в глазах Дмитрия,