Тайна перламутрового дракона

Нет, она не надеялась, что, увидев ее, Берге немедленно раскается, растрогается, примется просить прощения и перевоспитается, встав на сторону бывших врагов: последние его поступки слишком наглядно обнажали истинный склад его характера. Но Ора почему-то чувствовала необъяснимую ответственность за бывшего друга, как будто и ее вина таилась в его нынешних преступлениях. И потому, забыв про раненых и почти не обращая внимания на крушивших все подряд кочевничьих ящеров, она незримо следовала за Берге, чтобы встретиться с ним один на один.

Чего она желала на самом деле, Ора в те минуты не понимала и сама. Лишь теперь осознала: она должна была увериться, что освободилась от бывшего товарища. Заглянуть ему в глаза, выдержать его взгляд, перед которым она всегда опускала свой, испытать чувство удовлетворения от того, что отныне она принадлежала лишь самой себе. Ей было это жизненно необходимо, чтобы полностью отдаться своему счастью. И начать строить новую жизнь с Даном.

Но нападение Берге на Хедина вынудило Ору пересмотреть свои планы. Тут уж стало не до самоутверждения: Берге так рассек Хеду плечо, что рука у того повисла безжизненной плетью, а кровь тут же пропитала куртку, и все Орины мысли переродились лишь на то, чтобы спасти Хедина и даже ценой собственной жизни выдрать его из лап врага.

Что Берге говорил ей тогда, она уже и не помнила. Лишь ударила его изо всех сил, чтобы не стоял на пути, и припустила в госпиталь, не думая о том, что способен сделать с палаткой и доктором разъяренный дракон. К счастью, боги снова оказались на ее стороне и остановили Берге, позволив выполнить свой долг. Будут ли они милостивы еще хоть немного? Дадут ли возможность разыскать Дана живым? Ора бы все на свете отдала, только чтобы ее мольбы были услышаны! Чтобы снова согреться в сильных руках Дана. Чтобы услышать его спокойный заботливый голос. Чтобы почувствовать себя слабой, доверчивой и до восторга необходимой.

И снова целоваться, тая от горячих губ, забывая о времени, желая только, чтобы это блаженство никогда не заканчивалось.

Но где же искать Дана? Ора первым делом обратилась к Вилхе, в чьем отряде он сражался, но тот только покачал головой.

— В этой неразберихе — кого тут заметишь? — сдавленно проговорил он, и Ора бросила было на Вилхе удивленный взгляд, но тут же вспомнила, что его лучший друг находится сейчас между жизнью и смертью, и только кивнула.

Однако это ничуть не упрощало ее задачу, и Ора кинулась к месту схватки с бьющимся через раз сердцем. Большая часть дружинников уже подтягивалась к палаточному лагерю, чтобы от него, залатав прорехи и похоронив погибших, отправиться по домам. Однако Дана среди них Ора не видела и поэтому могла предполагать самое худшее. Только мертвые все еще оставались на поле брани, но невозможно же, невыносимо было поверить в то, что среди окровавленных тел она найдет и Дана — такого же неподвижного и холодного, с остекленевшими глазами и перекошенным предсмертной мукой лицом. И никогда больше не будет его трогательной уверенности в непогрешимости Оры, его наполовину дерзких, наполовину робких поцелуев, его светлой зависти ко второй Ориной ипостаси и сожалений о том, что он не может взмыть вместе с ней в воздух, обняться там, прямо в небе, прижавшись друг к другу так крепко, что дыхание станет одним на двоих, закружиться в драконьем танце вместе с непоседливым ветром и…

Ора вздрогнула, заметив вдалеке распластанные самодельные крылья. Для ящера они были слишком малы, а значит, их использовал в борьбе с врагами человек. А поскольку Ора видела Эдрика возле его орудий, по всему выходило, что сконструированные им крылья он одолжил кому-то другому.

И Ора, невольно подавшись туда, захолодела до кончика хвоста, поняв, кому именно.

Светлые волосы, армелонские доспехи.

И пурпурный платок на шее — подарок Оры. Не додумалась она сбегать к ведунье за оберегом для любимого, решила хоть так отвести беду.

Да только, видимо, ничего у нее не получилось.

Ора ринулась вниз, ненавидя каждое мгновение, не позволяющее ей дотронуться до Дана и убедиться, что он жив. Что его бледная кожа по-прежнему тепла, что неестественно лежащая нога просто подвернулась, что кровь, закрасившая разметавшиеся волосы, натекла из простой царапины: такое могло быть, и Ора это знала. И заставляла себя в это поверить.

И, кажется, умаслила богов.

Веки Дана дрогнули, едва только Ора осыпала беспорядочными поцелуями его лицо, не в силах, как истинный доктор, первым делом осмотреть пострадавшего, а отдавшись непреодолимому желанию ощутить еще хоть крохи его тепла. И не имело значения, что его губы не отвечали, — главное, что Ора поймала дыхание Дана и напилась воздухом вместе с ним. И только странное, непонятное:

— Зачем? — заставило ее вернуться на землю.

— Зачем? — непонимающе переспросила Ора, все еще купаясь в своем счастье. Жив! Жив! И больше ей ничего не надо!

— Я не смог… — с трудом садясь и отворачиваясь от Оры голову, выговорил Дан.

— Дракона этого… Хотел наперерез, чтобы он за мной погнался… А он, как щенка, даже не заметил…