Тайна перламутрового дракона

— Я отвезу, не вопрос, — кивнул Ярке вперед Хедина. — Но только ее! С этим задохдиком разбирайтесь сами! Будь моя воля, он бы у меня поплясал! Это ж надо додуматься воровать девчонок! Самого бы в клетку посадить! А лучше на цепь! Как дворовую собаку! Чтобы понял!..

Хедин сжал его плечо, стараясь угомонить Да, Ярке о рабстве знал не понаслышке, оттого и разозлился так на творящего мерзости сородича

Ана вздохнула, тоже понимая, и снова отвела взгляд от посмотревшего на нее Хедина

— Ты сначала послушай их историю, — предложила она Ярке поморщился, но ответить не успел.

— Я бы тоже с удовольствием ее послушал, — раздался из предбанника голос Лила Ана вздрогнула, обернулась к отцу, всхлипнула и бросилась к нему в объятия

А Хедин устало оперся на стену и улыбнулся, чувствуя себя до глупости довольным

Глава семнадцатая: Радость

О том, какой силой духа обладает Ана, Хедин знал не понаслышке: одно ее поведение в клетке чего стоило. Но он и представить себе не мог, что после всех минувших злоключений она вместо того, чтобы отправиться домой, решит составить ему компанию в прогулке до Хантесвиля.

— У меня тоже есть, что сказать местному градоначальнику! — заявила Ана, повергнув в смятение не только своих спасителей, но и оставшуюся на воле часть похитителей, а Хедину почему-то совершенно не захотелось с ней спорить. Да, она была не права. Да, лучшее, что она сейчас могла сейчас сделать, это сесть на спину дракону и отправиться в Армелон прямиком в материнские объятия. Да, Хедину предстояло нелегкое дело, и Ана могла в нем только помешать.

Ну и что?

Всем было известно, что, если Ане что-то не дать, она возьмет это сама, да еще и зацепит кого ненароком по дороге. Также всем было известно, что даже самые сумасшедшие ее идеи при должном рассмотрении оказывались очень даже полезными и правильными. Просто не все утруждали себя необходимостью оценить дело с Аниной точки зрения. А Хедину сегодня это было просто необходимо. Как минимум, чтобы не потерять необыкновенное ощущение Аниной близости, возникшее в ту секунду, когда он увидел ее глаза, и с тех пор только крепнущее, несмотря на то, что она раз за разом их отводила. Чего боялась? Что он снова разглядит в них то, чего там не должно быть? У Хедина же позвоночник по всей длине прошило, когда в них промелькнуло ни на что иное не похожее счастье.

«Как ты мог здесь очутиться?»

Оговорилась? Или он неправильно понял? Или все-таки…

Думала о нем? Вопреки всем обстоятельствам, и жестоким словам, и своей помолвке с Эдриком? Резануло, конечно, ревностью, когда она начала расспрашивать о женихе отца, но не застало разум, как прежде, и позволило разглядеть не только Анино беспокойство, но и ее спокойствие. И щеки не побледнели, когда Лил заговорил про операцию, и дыхание не сбилось. Наверное, можно было решить, что все эмоции Ана уже растратила, а неприятности с Эдриком не тянули на новую беду и поэтому не вызвали должного отклика, но даже за Райде Ана беспокоилась сильнее, а уж он-то точно не заслуживал от нее добрых слов.

Мысли пугались, разбегались или, напротив, толклись в одном месте, и Хедин никак не мог сладить с ними, чтобы убедить себя, что в их с Аной отношениях ничего не изменилось. Ведь не изменилось же! И ее слабость в его объятиях была лишь нормальной реакцией на кошмарный день и ничего не значила.

Куда там!

Внутри у Хедина без спроса поселилась яркая живительная радость. Она уверенно заняла место где-то возле солнечного сплетения и то и дело согревала его своими лучами, вынуждая делать глупости и при этом чувствовать себя нашкодившим пацаном, получившим за свою шалость вместо нагоняя нежданный подарок.

— Собираешься сообщить, что его граждане используют драконов не по назначению? — первым усмехнулся он в ответ на Анино заявление. — Так подозреваю, что он в курсе. Хорошо еще, если не в доле.

Ана поджала губы, и Хедин понял, что угадал. Ох уж эта ее вечная любовь к справедливости и жалость к убогим! Даже за похитителя готова заступиться, стоило тому показать себя несчастным и угнетенным. Идеалистка!

Разве можно было забыть, как она оберегала того же Дарре, когда он только появился в Армелоне и был предметом насмешек жестоких сверстников? Или как совсем недавно защищала от Хедина Сойку, не боясь его ответа и не считаясь с его работой? Или как всю жизнь вступалась за Эдрика, уверенная, что старший брат его гнобит и третирует, а Хедин видел в этом только ее особые чувства к другу детства и оттого нападал еще сильнее, не в силах с этим смириться и желая показать Ане, сколь ничтожного кавалера она себе выбрала. Только, может, она и сама это знала? Иначе разве стала бы унижать возлюбленного жалостью? Хуже нее вообще ничего не существовало. Уж для Хедина-то точно!

— Можно тебя на пару слов? — неожиданно спросила Ана и взглядом указала на перекошенную входную дверь. Хедин повел плечами, но спорить не стал. В затылке защекотало: он, и огребет он сейчас от Аниного острого язычка!