Тайна подземного хранилища

– О, вроде… – Вэн едва не сказал «тех, о которых рассказывал мистер Фэлборг», но вовремя себя остановил. – Вроде тех, которые загадывают, разламывая вилочковые косточки или задувая свечи на праздничном торте…

– Праздничный торт? – с надеждой переспросил Барнавельт.

– Именно, – подтвердил Стержень. – Сломанные вилочковые косточки, свечи на праздничном торте, падающие звёзды, брошенные в фонтаны или колодцы монетки – всё это активные желания, при условии, что неподалёку есть подземный источник свежей воды.

– А те желания, которые загадывают, сдувая ресничку с пальца?

– Реснички. Хм! – Стержень потряс головой. – Не представляю, откуда взялась эта идея. Нет, это не активные желания.

– А когда часы показывают одиннадцать часов одиннадцать минут?

– Впустую потраченное время. Буквально.

– А когда на тебя садится божья коровка?

– Если только ты не пожелал стать посадочной площадкой для поедающих тлю жуков, а так совершенно бесполезно.

Вэн окинул взглядом зал и теряющиеся в его глубине ряды миллионов зелёных и синих бутылочек.

– Значит, вы собираете желания, и они просто хранятся здесь? Навечно?

– До тех пор, пока существует хотя бы один Коллекционер, – ответил Стержень. – То есть, по сути, да.

– Но если вы собираете желания уже больше столетия, – рассудил Вэн, – получается, кое-кто из тех, кто их загадывал, уже умерли. Такие желания всё ещё могут исполниться?

Пушистые брови Стержня дрогнули.

– Прекрасный вопрос. Нет. Такие желания – мёртвые желания – не могут исполниться. Не совсем.

Он произнёс это с таким выражением, что у Вэна закололо шею.

– Тогда зачем вы их храните?

Стоящая рядом с ним Галька напряглась.

– Затем, – ответил Стержень, – что мёртвые желания представляют наибольшую опасность.

– Опасность? – переспросил Вэн. – Почему?

– Позволь объяснить тебе, как работает желание, – хлопнул в ладони Стержень. – Когда человек загадывает желание, он формулирует, что должно произойти, но не как это должно произойти. Например, ты хочешь пожелать, чтобы тебе не пришлось идти в школу.

Вэну не составило труда это представить. Он кивнул.

– Предположим, ты загадал активное желание, с помощью монетки или на падающую звезду, – продолжал Стержень, – а мы его не забрали, и оно в итоге исполнилось. Затем, – хлопнул он ещё раз. – Ты можешь подхватить лёгкую форму конъюнктивита, что освободит тебя от похода в школу. Или же ты можешь слечь с тяжёлой болезнью. Или на город обрушится страшный буран, и все службы встанут. Или твоя школа рухнет под тяжестью обрушившегося на неё с неба потока из рыбы.

– Рыбы? – изумился Вэн.

– Это возможно. Всё возможно. – Голос Стержня стал ниже, но он говорил чётко и ясно. – Желания чрезвычайно сложно контролировать. А стоит желанию стать мёртвым, когда все ограничения исчезают и остаётся лишь чистая магическая энергия, и это наделяет его огромной силой. Желание превращается в хаос.

Вэн ещё раз посмотрел в зал. Ряды поблёскивающих бутылочек уже не казались ему такими красивыми и невинными. Они таили в себе угрозу. Как пламя, что в любой момент может разгореться и поглотить всё вокруг.

– Если желания столь могущественны, – медленно произнёс он, – что, если кто-то захочет прийти сюда и забрать их?

– О, они могут попытаться, – сухо улыбнулся Стержень. – К счастью, Коллекция хорошо охраняется, как магией, так и…

Но Вэн его не слушал. Пол под его ногами легонько затрясся. Бутылки на полках завибрировали, и блики на их боках заискрили.

Вэн повернулся к Стержню, но не успел ничего спросить. Маленький мужчина пронёсся мимо него с диким криком:

– ВСЕ НА ПОЗИЦИИ! НА ПОЗИЦИИ!

Коллекционеры бросились к стеллажам. Лавируя между их ногами, во все стороны разбегались пушистые Создания. Сверху пикировали сотни сов, голубей и каркающих ворон.

Дрожь усилилась. Вэн уже мог различить пронзительный, как крик, звон ударяющихся одна о другую бутылок. Ему вторил рёв – самый громкий и свирепый из услышанных Вэном.

Кто-то схватил его за рукав, и в следующую секунду его прижало спиной к стеллажу с вибрирующими бутылками.

– Стой здесь! – крикнула ему в лицо Галька.

Вэн кивнул.

Галька тоже прижалась всем телом к полкам и раздвинула в стороны руки, чтобы удержать как можно больше желаний. Барнавельт спрыгнул с плеча Вэна и схватил маленькими передними лапками две бутылочки.

Зал сотрясался ещё несколько секунд. Вэн вжал голову в плечи и стиснул зубы, так сильно, что почувствовал в нижней челюсти пульс. Он уже почти видел, как стеллажи трескаются и рушатся, как миллионы бутылочек падают на пол, как в воздух взлетают осколки…

И вдруг, с финальным ХАФФФффффффф, рёв оборвался.

Пол перестал дрожать. Перезвон стих.

На мгновение всё будто исчезло, как когда переключаешь каналы телевизора.

Затем все Коллекционеры и Создания как ни в чём не бывало вернулись к работе.

Барнавельт прыгнул на плечо Гальки.

– О чём мы говорили? – спросил он. – О праздничном торте?

Но Вэна не так-то просто было сбить с толку. Он схватил Гальку за руку.

– Что это было? В этот раз ты уже не сможешь сказать, что ничего не слышала! Что там внизу происходит?