Тайна подземного хранилища

Он перебрал содержимое ящиков комода, пока не нашёл самый мягкий свой свитер, купленный мамой в Италии, связанный из ворсистой серебристой шерсти. Он положил его на дно коробки. Желаниед осторожно сместился на него, походил по ткани, понюхал, а затем улёгся и закрыл глаза.

Вэн думал о Бритве и его крюках, о непроницаемой тьме Хранилища и том жутком вое, от которого тряслись стены. Он думал о Гальке, мистере Фэлборге и маленьком существе, мирно спящем в коробке у него на коленях.

Что, если он может помочь им всем? Если ему удастся узнать правду, он может воспользоваться этим не только для того, чтобы освободить желаниедов, но и чтобы убедить Гальку в бессовестности Коллекционеров и вернуть её человеку, который так по ней скучает. От этой мысли у него потеплело на душе и кожу приятно закололо. По крайней мере, он мог попытаться.

Он мягко накрыл коробку с Лемми крышкой.

Убрав её под кровать, Вэн снял слуховые аппараты, привычно положил их на прикроватный столик и поставил рядом пресс-папье мистера Фэлборга. Переодевшись в пижаму, он выключил ночник и устроился в мягких и тихих объятиях постели.

Но голова не спешила отключаться. Вэн прокручивал начало приключений этой ночью, как он шагнул из окна в летающие сани и понёсся по ночному городу. Он улыбнулся и пошевелил под одеялом пальцами ног. Стержень так много говорил о том, как опасны желания и их силы, но он ни разу не упомянул, какими они могут быть чудесными.

Может, Коллекционеры не хотели, чтобы кто-то ещё об этом знал? Может, это был ещё один удивительный и прекрасный секрет, который они ото всех скрывали?

Но Вэн его узнал.

Он устроился поудобнее и закрыл глаза.

Ему снилось, как он летит по лесу, за его спиной развевается длинный чёрный плащ, по деревьям скачут серебристые существа, и он несётся над холмами и реками навстречу миру, где всё, о чём он только пожелает, может исполниться.

18 Пицца «Хот-дог и всякая всячина»

Вэн шёл за мамой по улице, ведущей к оперному театру. Стоял ясный солнечный день, по дорогам тянулись нескончаемые потоки машин, на тротуарах толкались пешеходы, но Вэн был так поглощён воспоминаниями о прошлой ночи, что не замечал ничего вокруг. Короткий четырёхчасовой сон тоже не способствовал внимательности. Он не заметил игральную кость с двадцатью гранями перед чёрным входом в театр и браслет из фиолетовых бусинок со сломанной застёжкой, что блестел на ковре в одном из коридоров. Он продолжал витать в облаках, даже когда мама свернула налево, а не направо, и они пошли в противоположную сторону от репетиционного зала мимо всё более просторных кабинетов, и лишь громкий мамин возглас привёл его в чувство.

– Здравствуй, Питер! Как у тебя дела?

Они стояли на пороге кабинета мистера Грея. Внутри на одном из элегантных кожаных диванов лежал и хмурился на экран игровой приставки Питер Грей. Он посмотрел на них своими холодными, как бассейны, глазами и пробормотал что-то невнятное, то ли «популярно», то ли «фатально», но, скорее всего, он сказал: «Нормально».

– Мы с Чарльзом подумали, раз вы всё равно сидите здесь во время репетиций, почему бы вам не проводить время вместе! – Мама подтолкнула Вэна в комнату. – Веселитесь!

И она стремительно удалилась.

Питер не пошевелился.

Вэн уронил свой рюкзак на дорогой на вид ковёр.

– Я взял с собой комиксы, – начал он. – Так что, если ты хочешь играть в свою игру, я могу…

Но Питер поднялся и так быстро подошёл к Вэну, что тот невольно сделал шаг назад.

– Пошли со мной, – тихо бросил Питер и секундой позже исчез за дверью.

Вэн пошёл за ним.

Ему пришла в голову мысль, что он только и делает, что за кем-то следует. За мамой. За Галькой и Барнавельтом. За Питером. Но он даже не мог спросить Питера, куда они идут. Он не видел его лица, и Питер всегда говорил с ним, стиснув зубы, поэтому понять его было тяжело, даже когда они стояли лицом к лицу. Поэтому он просто старался не отставать и всё сильнее чувствовал себя собачкой, с которой никто не хочет гулять.

Питер провёл его вниз по двум лестничным пролётам, по заднему коридору и через металлическую дверь на улицу.

Их затопил шум. Гремели проезжающие мимо мусоровозы. Ревели автомобильные двигатели. Визжали клаксоны.

– Погоди! – наконец подал голос Вэн. – Мне нельзя…

Отлично, теперь он оправдывается, как маленький. Ведёт себя совсем не так, как полагается двойному агенту с важным заданием. Как полагается Супер-Вэну.

– Я обещал не выходить из театра.

Питер на ходу дёрнул плечом.

– Ту… все… ква…

– Что? – закричал Вэн.

Питер остановился и повернулся лицом к Вэну.

– ТУТ идти ВСЕГО один КВАРТАЛ, – произнёс он намеренно громко и медленно, из-за чего каждое слово звучало как оскорбление.

Развернувшись, он зашагал так быстро, что Вэн за ним не успевал.