Тайна пропавшего ученика

– В прошедшие с начала учебного года месяцы мы с вами занимались вопросами устного общения, – стал объяснять Даниэль, опираясь о стол, за которым обычно ели учителя. – Как на прошлой неделе очень верно заметил Касим: словесная порка убеждает куда сильнее настоящей.

Касим, подняв голову, несколько секунд озадаченно моргал, словно в мыслях был далеко в прошлом, где использовал ловкость рук в общении с замками и запорами.

На стойке самообслуживания стояли остатки завтрака, которые Рейтфи, похоже, забыл убрать, и Даниэль прихватил там себе крендель, а затем продолжил:

– Теперь мы обратимся к общению письменному, к корреспонденции. Письма играют более значительную роль в мировой истории, чем вы, вероятно, думаете. Вот несколько примеров: Махатма Ганди пытался в 1939 году письмом предотвратить начало Второй мировой войны. Знаменитый роман в письмах, который Гёте написал в 1774 году, побудил тысячи молодых людей сопротивляться строгости родителей. А британская королева Елизавета Вторая послала в 1960 году Президенту США Эйзенхауэру письмо с рецептом блинчиков на шестнадцать персон.

Удручённо думая о своём смехотворном письме матери, Флинн озиралась вокруг. Пегс, похоже, не терпелось поскорее написать письмо, в котором она воспротивится строгости родителей. Касим же, напротив, не проявлял особого воодушевления.

– Такие письма не пишутся с наскока, – предостерёг Даниэль Пегс, уже взявшую ручку. – Поэтому мы начнём с нескольких простых упражнений. Первое – это описание самих себя. Собираясь написать важное письмо, вы должны понимать, кто вы есть. – Он окинул класс скептическим взглядом. – Хотя бы отчасти, – уступил он. – Просто напишите о том, что раньше происходило в вашей жизни. И не бойтесь что-нибудь упустить! Мне не нужны скучные автобиографии, поняли? – Он хлопнул в ладоши. – Вперёд!

Флинн наблюдала, как все семеро первоклассников взяли бумагу, розданную Даниэлем. Касим рядом с ней со вздохом извлёк волшебным образом из-за уха карандаш и, глядя в окно, склонился над одним из белых листов.

Флинн неуверенно взяла небольшую стопку бумаги. Она видела, как Пегс на первом листе царапает название, и сделала то же самое:

«Что было раньше»

Она уставилась на буквы.

Ничего. Ей в голову не приходило ничего, достойного упоминания.

Она пожевала губу. Почему-то ей очень не хотелось разочаровать Даниэля. Только вот что написать?

Конечно правду.

«У моей мамы пятеро детей, ну то есть было пятеро – один пропал. Но ведь он всё равно считается, да? Его зовут Йонте, и он мой сводный брат. Правда, его билета нет на потолке вагона для самостоятельных занятий, но он был в поезде. Только, похоже, не так долго, чтобы Вы могли его запомнить. Или Вы что-то от меня скрываете?»

Флинн отложила ручку.

Не только потому, что это было чистое «тема не раскрыта». Ей показалось неумным втягивать Даниэля в обсуждение темы на занятии, куда он явно запихнул её именно для того, чтобы от этой темы отвлечь.

Недолго думая, она скомкала лист и занесла ручку над следующим, начав всё сначала:

«У моей мамы пятеро детей. Все мальчишки (кроме меня). Понятия не имею, кто отцы, ни одного из них я не знаю. Моего собственного, кстати, тоже. Мы живём на уединённом хуторе за Брошенпустелем, предполагаю потому, что моей маме всегда этого хотелось. Но даже если всё и так, то сейчас ей этого уж точно не хочется. Правда заключается в том, что у нас совершенно нет денег и из еды дома чаще всего только хлеб. Но на платное телевидение денег хватает».

Флинн растерянно вчитывалась в текст. Что же о нём подумает Даниэль? В восхищение он наверняка не придёт.

«Наверное, Вы считаете нашу семью довольно асоциальной».

Немного подумав, она приписала:

«И тут Вы совершенно правы».

Ощущая в голове абсолютную пустоту, она некоторое время таращилась на собственные слова. Такое она сдавать не собиралась. Не потому, что стыдилась. Не потому что это была ложь. Просто она не понимала, почему ей нужно стыдиться не за свою правду. Текст получился про мать, а не про неё саму. Скомкав лист, она взяла новый.