Тайна сердца

Долго стояла Марья Ивановна у кровати девушки, терзаясь и думая о том, что делать. Далее молчать было нельзя, поняла она. Она ушла из спальни Даши лишь за полночь, с твердым решением наконец разрубить этот ужасный душащий узел запретных страстей, который всех привел к краю пропасти.

Она узнала от слуг, что Владимир и Михайловы уже вернулись и еще час назад разошлись по своим комнатам. А Ильи так и не было. Марья Ивановна, устало вздыхая, направилась в комнату старшего сына. Войдя в спальню Ильи, она опустилась в кресло, стоящее напротив двери. Она долго смотрела на пылающий огонь единственной свечи, освещающий мрачноватую спальню, и тяжко вздыхала.

Глава XV. Русалка

Вернувшись около трех часов, Илья, едва войдя в свою спальню, тут же непонимающим взором уставился на Марью Ивановну, которая дремала в кресле в его комнате.

— Матушка? — удивлено воскликнул молодой человек.

Та вмиг очнулась и подняла уставшие глаза на сына.

— Ах, это ты, Илюша. Я ждала тебя.

— Ждали? Зачем? — спросил Теплов, пошатываясь на ногах, еще не до конца протрезвев от чрезмерно выпитого спиртного.

— Ты пил? — строго поинтересовалась Марья Ивановна. — Тебе стреляться с Иваном Федоровичем. А ты вместо того, чтобы отдыхать, шатаешься невесть где и пьешь?

— Если вы намерены меня воспитывать, матушка, то уже поздно, — произнес устало Илья и стянул с себя грязный камзол.

— Никогда не поздно, — начала Теплова.

— Матушка, у меня всего час времени, чтобы переодеться и прибыть вовремя на стрельбище.

— Не думаю, что тебе стоит туда идти.

— Только не вмешивайтесь в это, матушка, — уже недовольно вспылил Теплов, усевшись на кровать и стягивая с себя сапоги.

— Ты пьян, как ты будешь стрелять? — вымолвила невольно Марья Ивановна.

— Не беспокойтесь, матушка, даже пьяным я отменно стреляю. Десять из десяти. Так что Михайлов не уйдет от расправы.

— От расправы? — опешила Теплова. — И что ты привязался к Ивану Федоровичу?! Откажи ему от дома — и все. Не бери кровь на руки!

— Откажи?! — выпалил Илья нервно, стянув рубашку и вперив взор в мать. — А он как-нибудь тайком умыкнет Дарёну из дома да обвенчается с ней тайно. И что тогда? Лучше пристрелю его, как бешеного пса, и точка. Все равно не отвяжется от нее по-хорошему.

— Господи, Илья, какой же ты все-таки еще мальчишка, — вздохнула Марья Ивановна устало. — Я поговорить с тобой хотела.

— Разве это еще не все?

— Нет, — помотала головой Марья Ивановна, видя, как Илья, подойдя к кувшину с водой, начал умываться с мылом.

— Что же?

— Дашеньке вечером плохо было. Лекарь приезжал.

— Она заболела? — спросил обеспокоенно Илья и повернулся к матери.

— Сейчас уже все хорошо. Она спит, — ответила она. Теплов начал смывать мыльную пену со своего лица, шеи и подмышек. — Так вот я хотела тебе сказать, что твои шалости бесследно не прошли. Тяжела она. Лекарь сказал, пятый месяц уже.

Резко обернувшись к матери, Теплов едва не опрокинул кувшин, который стремительно поставил в таз.

— Даша тяжела?

— Да, — кивнула Марья Ивановна и встала. Отвернувшись от сына, она отошла к окну. — Так вот я думаю, что делать со всем этим.

Илья был уже около нее и воскликнул:

— Но если это действительно так, то я…

Марья Ивановна обернулась к нему и трагично вымолвила:

— Ты отец ребенка.

На лице Ильи вдруг расплылась глупая довольная улыбка, а его глаза загорелись.

— Вот это новость, матушка! Просто чудесная новость!

— Чему радуешься, глупый?! Она же не жена тебе! И ребенок незаконнорожденным родится. Что, если кто узнает? Позора не оберешься. Говорила я тебе, оставь девочку в покое, пока не поздно. Так нет, одного себя только слушаешь.

— А радуюсь я оттого, матушка, — хитро и довольно заметил Илья, взяв полотенце и вытираясь. — Что этот хлыщ Михайлов позеленеет от злости, узнав об этом, и уж более не станет зариться на мою Дарёну. Да и у нее спеси поубавится. Теперь она от меня уж точно никуда не денется и более ни на кого заглядываться не будет.

— Господи, да что ты говоришь?! Послушай себя со стороны. Ты рехнулся, что ли? Она перед всеми твоя сестра, и это ненормально, что она носит твоего ребенка! Ты знаешь, что вам никогда не обвенчаться!

— И что ж? Я люблю ее и так, и наплевать, что невенчанные мы!

— А за детей не боишься?

— Вы на кровосмешение, намекаете, матушка? — помрачнев, уточнил Илья.

— Вот именно.

Теплов поджал губы и задумался. Да, действительно, в первый момент его охватило счастье, потому что в чреве Даши живет его плоть и кровь. Но после слов матери молодой человек уже более реально начал осмысливать все происходящее. Илья устало упал в кресло и, стиснув ладонями виски, трагично произнес:

— Поймите, матушка, нужна она мне. Люблю я ее. До дрожи, до судорог, до безумия. Я ведь венчаться ей тайно предлагал еще в феврале. И уехать за границу, ибо там никто бы не узнал, что мы брат и сестра. И жили бы там счастливо.

— Ужас, что придумал, — нахмурилась Марья Ивановна.