Тайна Серебряной Маски (СИ)

Мои блуждания по подземельям заняли всю ночь: на поверхность я выбралась, когда совсем рассвело. Город просыпался, но теней, чтобы добраться до библиотеки, не привлекая внимания, мне пока хватало. Ну да, библиотеки. Поразмыслив, я решила, что она - идеальное укрытие, чтобы переждать денек. Рахул-библиотекарь был связным гильдии. В подвале здания имелась замечательная комнатка, как раз для таких случаев, как мой. А еще, я планировала воспользоваться библиотекой по назначению. Не сходились концы с концами во всей этой истории. Не верить Повелителю было бы кощунством, но мне не давала покоя возможная связь артефакта, якобы принадлежавшего темному магу, с Оракулом. Стоило, как минимум, покопаться в легендах и Сказаниях об Оракуле, вдруг найду упоминания о Капле Истинной Крови и загадочном Имрире. Слова обитателя подземелий не выходили у меня из головы. При свете солнца оборотень уже не вызывал того ужаса, что при нашей встрече там, внизу. В конце концов, он меня не тронул, спас даже, вытащив из ямы. Да и в ставших вполне человеческими в присутствии артефакта глазах читался отнюдь не звериный интеллект. Эх, скоро я еще и до сочувствия несчастному пленнику, проведшему два десятка лет в подземелье, докачусь. Как он там с голоду не умер вообще? Рыбу в озере ловил, что ли? Вряд ли там был выход на поверхность, иначе быть бы Серебряной Маске, как я его окрестила про себя, в числе городских легенд, а ничего похожего я припомнить не могла. А еще хотелось просто отдохнуть в безопасности и полистать прихваченную в комплекте с артефактом книгу. Что-то мне подсказывало, что она связана с тайной, к которой я подобралась. Ну да, связана. Крепко так, шнурком от артефакта. Кстати, тот перестал светиться и превратился в обычный камень, как только я отошла подальше от оборотня, значит реагировал именно на него.

Радует, что библиотекарь на работу являлся рано и опаздывать привычки не имел. Когда я выступила из тени, он дал мне знак, чтобы не светилась и подходила к заднему входу.

- Тебя ищут. Стража.

- Знаю, поэтому и пришла. Мне нужно пересидеть до завтра. А еще твоя помощь.

- Что произошло? Ни за что не поверю, что наша принципиальная малышка замешана в убийстве.

- Жрец был уже мертв, когда я доставила заказ. Я его не убивала.

- Располагайся, рассказывай, - Рахул впустил меня в потайную комнатку.

Библиотекарю я выдала немного подправленную историю своих приключений. По ней, мне помогли сбежать в обмен на помощь в поиске артефакта, сведений о котором у самого заказчика было крайне мало. Поэтому мне позарез требовалось отыскать хоть какие-то зацепки в книгах. Практически даже не соврала, просто упустила детали, в том числе, личность заказчика и то, что артефакт уже у меня. Только вот отдавать его Повелителю, не выяснив правду, мне почему-то не хочется. Рахул покивал моему рассказу и, пообещав вскоре принести нужные мне книги, ушел.

Скинув пропахшие канализацией сапоги и верхнюю одежду, я развалилась на потертом диване. Полчаса убила, чтобы распутать узлы на шнурке артефакта, помогая себе найденной на столике булавкой. Разрезать было бы проще, но ножа у меня не было. Кулон повесила на шею, спрятав под рубашку, и осторожно открыла свой трофей. Книга оказалась дневником того самого лекаря.

"Дорогая моя Мария, надеюсь, когда-нибудь ты сможешь меня простить за все, что я сделал, и особенно за то, что сделать не успел. О многом я не могу написать, чтобы не подвергать опасности тебя и людей, которые мне доверились. Впрочем, все мы давно уже подвергли себя еще большей опасности, предав забвению судьбу Южного Оазиса и добровольно уступив право извлекать уроки из этой истории нашему врагу."

Интересно, кто эта Мария, жива ли она сейчас?

Многие страницы дневника слиплись, чернила местами совсем выцвели. Вкупе с ужасным почерком и привычкой лекаря вставлять слова на незнакомом мне языке, это очень осложняло чтение. Следующая после обращения к загадочной Марии читабельная запись нашлась на двадцатой странице. Сухими, лишенными эмоций фразами лекарь описывал происходящее с пациентом. Насколько я смогла понять, бедолага действительно пострадал от когтей снежного барса, оказавшегося не простым зверем, а природным духом. И теперь дух, получивший доступ к юноше через нанесенные им раны, боролся с человеком за право властвовать над его телом и разумом. А ведь этому мальчику, считавшемуся воином, было от силы лет тринадцать. Впрочем, зверя, ранившего его, мальчик сумел одолеть, и значит, воином он назывался по праву, несмотря на юный возраст. Меня передергивало от ужаса, когда я читала, что лекарь проделывал с Фахдом - так звали пациента, или, правильнее будет сказать, подопытного. Лечение больше походило на пытки, подробное описание которых лекарь заносил в свою рабочую тетрадь. Фахда постоянно держали в цепях, на нем пробовали снадобья, от которых его буквально ломало. Похоже, что целью этих экспериментов являлось убить пациента как можно более жестоким способом. Что было не так и просто, учитывая, что тот демонстрировал присущую духам-оборотням живучесть.