Тайна «Школы Приквиллоу»

Барнс и бровью не повела. Казалось, она совершенно спокойна, однако в её глазах светилось нечто, повергавшее Китти в смятение. Ей хотелось оказаться где угодно, лишь бы подальше отсюда.

– Боюсь, мне придётся… Миссис Плакетт возложила на меня тяжкое бремя сообщить вам, что вы освобождаетесь от своих обязанностей в пансионе Святой Этельдреды.

Последовала минута гнетущей тишины. Китти отвела взгляд, ругая себя за трусость. Она посмотрела на доску, где миссис Плакетт твёрдой рукой вывела белым мелом спряжение французского глагола «хотеть» в прошедшем незавершённом времени.

Je voulais, tu voulais, il/elle voulait.

Я хотела, ты хотел, он/она хотела…

– Вы мне отказываете от места, мисс Кэтрин? – Голос Барнс, обычно такой твёрдый, немного задрожал. – Я должна вас покинуть через месяц?

– Нет, – покачала головой Китти. – Прямо сейчас.

Барнс резко вдохнула.

Nous voulions, vous vouliez, ils/elles voulaient…

Мы хотели, вы хотели, они хотели…

Чего же, гадала Китти, хотела миссис Плакетт?

– Могу я узнать причину?

Китти вернулась в реальный мир. Она силилась придумать ответ.

– Я плохо вам служила?

Китти вдруг испугалась, что расплачется. Задача оказалась потяжелее, чем хоронить трупы, в тысячу раз тяжелее. Аманда Барнс сжала крепче ручку сковородки, и Китти вдруг представила, как домоправительница бьёт её наотмашь.

– Если миссис Плакетт не устраивали мои услуги, странно, что она никогда мне об этом не говорила. – Барнс села прямее и, казалось, стала выше ростом. – Я уже семь лет прислуживаю миссис Плакетт, а всего тружусь уже двадцать четыре года – начала, когда была младше, чем вы сейчас, мисс Кэтрин. За все эти годы я не слышала ни единого слова упрёка ни от одного из нанимателей.

Двадцать четыре года! Дело всей жизни… Китти сейчас и того меньше. Кто она такая, чтобы запятнать послужной список Барнс?

«Не я убила миссис Плакетт, – твердила она себе. – Даже не спрячь мы трупы, Барнс всё равно сегодня потеряла бы работу».

– Барнс, – вздохнула Китти. – Вы прекрасно справлялись со своими обязанностями. Правда проста: лечение Джулиуса и путешествие мистера Годдинга опустошили кошелёк миссис Плакетт, и помощь по дому ей больше не по карману. Однако мадам всё же заплатит вам месячное жалованье.

Обычно мягкотелая и покладистая Барнс проявила неожиданную твёрдость характера. Китти хотелось забиться куда-нибудь на книжную полку и спрятаться среди учебников по французской грамматике. Упорство Барнс было до нелепости обидным. Лучше бы она выказала хоть какую-то человеческую слабость.

– Мисс Кэтрин, – твёрдо произнесла Барнс.

Китти заставила себя поднять взгляд на бывшую домоправительницу.

– Вы сегодня дважды принесли мне странные вести. Быть уволенной школьницей – чуднóе дело. Не хочу навязываться, но за годы верной службы я заслужила хоть какого-то уважения. На худой конец, узнать причину увольнения из уст самой директрисы. – Барнс кивнула, довольная тем, как сумела подобрать слова.

Китти помедлила. Требование Барнс звучало справедливо. Отказ только вызовет подозрения. Справится ли с испытанием Крепышка Элис? Ей придётся!

– Ну что ж, понимаю. Подождите, я проверю, может ли она вас принять.

Помедлив немного, Барнс резко качнула головой. Ага, вот оно! Первая трещина в её броне. Китти готова была поклясться: Барнс и сама боялась встретиться с миссис Плакетт.

– Пожалуйста, оставайтесь здесь.

Китти закрыла за собой дверь и торопливо зашагала по коридору.

«По крайней мере, – мрачно думала она, бросая взгляд на окна в столовой, – солнце уже село, а темнота – наш друг».

Из двери спальни миссис Плакетт украдкой выглянула Крепышка Элис.

– Всё кончено? Ты её уволила, она ушла?

– Элис, голубушка, – вздохнула Китти. – Ты на меня разозлишься.

– Я и так злюсь, – пожала плечами Элис. – Чего тебе?

Китти пересказала ей свою беседу с Барнс. Натянув оборки ночного чепца миссис Плакетт пониже на лоб, Элис забралась под одеяло в кровать директрисы. Невозмутимую Китти одолел приступ бурного веселья. Что ж, оно и понятно: день выдался тяжёлый.

– Ах, бабушка, – захихикала она. – Какие у тебя большие уши!

Элис закатила глаза.

– Это чтобы лучше слышать стоны уволенной прислуги, Красная Шапочка!

– Помни: ты больна! И сердце твоё просто разбито от того, как всё повернулось.

Крепышка Элис, в точности подражая усопшей мадам, властно указала на дверь и провозгласила:

– Прочь! Веди сюда Барнс, и покончим с этим.

Невозмутимая Китти привела Барнс в спальню. На каминной полке горела единственная свеча, укрывая лицо Элис завесой тьмы. Казалось, мадам без сил рухнула в подушки, словно, предприняв героическую попытку сесть, так и не нашла сил сохранить вертикальное положение.

При виде хозяйки Барнс будто пала духом. От стула, предложенного Китти, она отказалась. Глянула на миссис Плакетт и быстро отвернулась.

– Как жаль, что вы так слабы, мадам, – запинаясь, выдавила Барнс. – Зря я вас потревожила.