Тайна смерти Горького: документы, факты, версии

Другой врач, обвиненный в убийстве Горького, – Д. Д. Плетнев – в письме, отправленном из Владимирской тюрьмы, говорил: «Весь обвинительный акт против меня – фальсификация. Насилием и обманом у меня вынуждено было “признание”… Когда я не уступал, следователь сказал буквально: “Если высокое руководство полагает, что вы виноваты, то, хотя бы вы были правы на все сто процентов, вы будете все… виновны…” Ко мне применялись ужасающая ругань, угрозы смертной казнью, таскание за шиворот, душение за горло, пытки недосыпанием, в течение пяти недель сон по два-три часа в сутки, угрозы вырвать у меня глотку и с ней признание, угрозы избиения резиновой палкой… Всем этим я был доведен до паралича половины тела…» [10].

И все же ни в ходе следствия, ни на самом судебном процессе не удалось заставить главных обвиняемых Бухарина и Рыкова сознаться в организации убийства Горького, а также Кирова, Менжинского и Куйбышева. На вечернем заседании 3 марта 1938 года Рыков заявил: «Но мы не выносили решения ни одного раза о том, что должен быть убит тот или иной член правительства. Такого решения центра организации правых не было вынесено <…> решения, чтобы в таком-то году убить того или другого члена Политбюро или правительства – такого решения центр не принимал» (Судебный отчет. С. 152, 156). Через день, 5 марта, он повторил: «Как я сказал в своих показаниях, я не знаю ни одного решения правого центра, через который я имел отношение к «правотроцкистскому блоку», о фактическом выполнении убийств» (Там же. С. 325). И в своем последнем слове бывший председатель Совнаркома сказал: «До своего ареста я считал, что Горький умер естественной смертью» (Там же. С. 633). Бухарин в своем последнем слове прямо заявил: «Я категорически отрицаю свою причастность к убийству Кирова, Менжинского, Куйбышева, Горького и Максима Пешкова» (Там же. С. 661).

По существу, Бухарин и Рыков признались только в одном – в том, что они были политическими оппонентами Сталина. Но поскольку они проиграли – их сторонники в партии оказались в меньшинстве – они были посажены на скамью подсудимых.

Для того, чтобы в глазах общественности, за границей и особенно в СССР, его политические противники выглядели максимально непривлекательно, Сталин поручил своим приспешникам сделать из них шпионов и убийц. Но даже после многомесячного изощренного воздействия сотрудники НКВД не смогли заставить Бухарина и Рыкова сознаться в шпионаже и убийствах.

На судебном процессе прокурором был зачитан любопытный документ – заявление доктора М. Ю. Белостоцкого. В заявлении говорилось: «В качестве врача Санупра Кремля я был командирован во время последнего заболевания Алексея Максимовича Горького к нему на дачу для производства внутривенных вливаний <…> Приблизительно за 10 дней до смерти А. М. Горького профессор Плетнев, приехавший на дачу Горького для консультации, увидев, что я приготавливал очередное вливание (не помню, какое именно), цинично заявил мне: «Зачем Вы это делаете, надо дать больному в таком состоянии спокойно умереть». Об этом заявлении Плетнева я тогда же сообщил доктору Левину, который заявил, что вливание надо продолжать» (Судебный отчет. С. 389). Это заявление Вышинский использовал как одно из доказательств обвинения, но, на наш взгляд, оно является оправдательным документом. Какую он рисует картину? Плетнев, приглашенный на помощь к доктору Левину, сразу же понял всю безнадежность ситуации – инъекции уже бесполезны, больному надо дать спокойно умереть. Но не делать уколы врачи не могли. Их бы тут же обвинили в бездействии.

По существу, в газетных сообщениях 1936 года о болезни и смерти Горького и в материалах судебного процесса 1938 года нет противоречий. Там и там ход болезни описан одинаково. Она была такова, что врачи при всем своем желании не могли спасти писателя.

Вторая, 1938 года, версия смерти Горького – убийство – версия политическая. Ее появление обусловлено состоянием внутрипартийной борьбы в ВКП (б). Устроителей судебного процесса 1938 года в действительности не интересовала настоящая причина кончины писателя. Они лишь использовали факт его смерти в своих целях. Им важно было показать гражданам СССР и мировой общественности, что их политические оппоненты – убийцы, коварные, безжалостные.

Горький в числе приписанных Н. И. Бухарину, А. И. Рыкову и Л. Д. Троцкому жертв занимал особое, самое важное, место (это видно из книги Михаила Кольцова, о которой будет сказано чуть ниже), так как писатель был любим очень многими, как в России, так и за ее пределами.