Тайна старого городища

Позвонив по телефону, которым его снабдил «представитель», Гридин не удивил хозяев дома. Во всяком случае, женщина, отвечавшая на его звонок, отвечала так, будто они хорошо знакомы, но давно не виделись.

Дом, где ему предстояло решить все вопросы, был заметен издалека, обнесен высоким забором, поверху которого шла кованая стрельчатая ограда. Стрелки, венчавшие кованые стойки, были наклонены вперед, будто становясь преградой для тех, кто захочет перелезть забор. На кирпичном столбе у входа находился вполне современный домофон.

В столовой возле накрытого для обеда стола его ждали женщина — Мария — и трое мужчин — Марат, Борис и Родион. Все Суховы, все — Георгиевичи. Вели себя приветливо все, кроме Родиона, но разговора не получилось, потому что минут через десять стало ясно: Суховы знают гораздо больше того, о чем он хотел узнать в своих поисках, но откровенности от них не дождешься. А он не смог ответить ни на один из их вопросов. К тому же Гридин должен был признать, что вопросы Суховых были уместны и служили только их личной безопасности, тем более что — это тоже было для него полной неожиданностью — несколько дней назад был убит один из них — Глеб.

Несмотря на полную и откровенно высокомерную скрытность Суховых, они сами предложили Гридину побеседовать с той самой «бабулькой», из-за которой все и началось. Беседа, казавшаяся короткой, завершилась уже в сумерках, и Мария, когда они все вместе вышли на крыльцо, сказала:

— Сейчас у нас тут бывает неспокойно, да и дорога замысловата, — сказал Марат, пожимая руку гостя. — Борис, будь добр, проводи Павла Алексеевича до автобуса.

Борис в течение вечера был самым незаметным участником разговора, и вскоре Гридин понял почему.

Едва они вышли на дорогу, ведущую к остановке, Борис заговорил:

— Павел Алексеевич, постарайтесь нас понять: мы оказались в совершенно непривычном и ужасающем положении.

— Да, конечно.

— Видимо, вы вообще не знаете истории нашей семьи, иначе понимали бы, что у нас с Глебом были несколько особые отношения, более тесные, что ли.

Гридин хотел спросить: почему, но осекся. Слишком уж часто он сегодня попадал впросак.

— Да, конечно, — повторил он. — Я все понимаю, кроме одного: почему на меня так зол Родион?

— Родион? Ну а какой реакции от него вы ожидали?

— От него? — удивился Гридин. — Собственно, от него я не ожидал никакой особенной реакции.

— В самом деле? — Борис искренне удивился и повернулся к Гридину всем телом.

— Ну, а почему я должен был ждать от него какой-то особенной реакции?

— Не может быть… — недоуменно протянул Сухов. — Вы не знаете, что Родион — сын тети Кати?

Ну, уж точно: сегодня — день открытий.

— Родион — сын Сапожниковой? Да как же это так? А она знала об этом?

Теперь недоумение отразилось на лице Сухова:

— Вы думаете, об этом женщина может не знать?

— Да, в самом деле, — признал Гридин.

Он замедлил шаг, размышляя над услышанным, но сказать было нечего.

Через несколько минут подошел автобус, все, кто стоял на остановке, сели, но водитель не торопился, видимо, выдерживая график.

Прощаясь, Борис задержал ладонь Гридина:

— Павел, не спешите с решением, подумайте хорошенько. Вы даже не представляете, к чему вы намерены прикоснуться!

Гридин хотел спросить, «к чему» же, собственно, но Борис стремительно повернулся и быстро зашагал прочь. Гридину показалось, что вдалеке он видит Родиона, но надвигающаяся темнота не позволила разглядеть подробно, да и автобус повернул за угол.

20

Утром, в Москве, выйдя из здания вокзала, Гридин сразу же позвонил Ниночке.

Новостей было немного, но были они важными.

Директору вчера дважды звонили по поводу поездки Гридина. Вот номера телефонов звонившего, запишите.

И еще запишите: директор после одного из разговоров просил набрать для него вот эти номера!

Среди них есть Екатерина Кирилловна Сапожникова. Поэтому я пока не стала искать других, как вы просили. Правильно?

Поблагодарив Ниночку, Гридин сразу же позвонил Сапожниковой. Ответивший голос никак не показался ему старческим. Голос женщины, конечно, в летах, но совсем не дряхлой. И уж никак не похоже было, что она после каждого разговора падает в обморок, как говорил бодрый толстячок, представитель заказчика.

Отвечала Сапожникова точно и внятно, чем еще раз порадовала Гридина. Без промедлений согласилась, что и фамилия Суховых, и название города ей очень хорошо знакомы. Правда, о том, что ее знакомства стали причиной беспокойства целой юридической фирмы, она узнала только сейчас, и удивилась. Потом, чуть подумав, высказала догадку:

— Ах, это, видимо, Ромка все устроил. Ну, а вы поговорить со мной хотите? Так приезжайте! Адрес запишите?

Жила Сапожникова в старинном доме на Чистых прудах. Встретив Гридина в прихожей, хозяйка поздоровалась и повела на кухню, угощать кофе. Уселась напротив, достала сигареты, предложила и Гридину курить.

— Ну, так что вы хотите мне рассказать? — начала она.

— Я — вам, пока ничего, а вот вы — мне, пожалуй, многое можете рассказать.

— Да, я-то что могу рассказать? Я ведь тут сижу почти безвылазно. Какие у меня новости?