Тайна старого городища

— Осторожно, Катенька, тут ступенька, — предупредил он меня и поддержал так, что его рука легла мне ниже талии.

Я так вздрогнула от этого прикосновения и возбудилась, что не заметила какого-то изменения. Потом осознала, что мы идем по лестнице вниз. Потом — по ровной поверхности, а потом я услышала звук открываемой двери. Дверь была тяжелая, кажется, металлическая. Потом он подтолкнул меня, я сделала еще несколько шагов вперед.

И он снял повязку с моих глаз.

Невозможно описать впечатление, которое произвело на меня то, что я увидела там, в этой «пещере Аладдина». Помещение размером, наверное, метров десять на десять, довольно высокое. Кирпичная кладка образовывала своды, по стенам были развешаны картины, вдоль стен стояли старинные предметы, на полках — книги в кожаных переплетах с застежками, кажется, из золота. И почти отовсюду исходило сияние драгоценных камней.

Поверьте, Павел Алексеевич, до войны я часто бывала во многих шикарных домах и квартирах Москвы, посещала и любителей старины. Но нигде я не встречала собранными вместе и десятой доли того, что хранилось в подвале домика в провинциальном городке.

Жорж посадил меня на кожаный диван. Необычное, совершенно необычайное ощущение: прикасаться кожей тела к коже мебели. Нечто невероятное! И мы снова занялись любовью. Жорж говорил потом, что в ту ночь я кричала невероятно громко!

Екатерина Кирилловна улыбнулась мечтательно!

— Было уже почти утро, Жоржу надо было собираться на работу, и мы пошли наверх. Никогда не прощу себе, что была так невнимательна и не осмотрела наш путь подробно.

Накинув халат, я сразу же отправилась в свою комнату. То ли необычное приключение, то ли накопившаяся усталость были причиной тому, что я проспала весь день. Я проснулась только под вечер, когда собирались ужинать. Выйдя к столу, я увидела Жоржа и улыбнулась ему. Он улыбнулся в ответ, как мне показалось, несколько виновато.

На следующий день, ближе к обеду, в двери дома постучали. Агния Львовна дверь открыла и сразу же позвала меня. На пороге стоял красноармеец.

— Ну, вот теперь точно вижу — вы! — радостно сказал он и поздоровался: — Здравствуйте, Екатерина Кирилловна, поклон вам от мужа вашего товарища генерала Сапожникова Алексея Трофимовича.

Оказалось, что в июле сорок первого муж оказался в окружении с остатками нескольких полков. Собрал всех, кого смогли разыскать, и пять дней пробивались к своим, идя вслед за наступающими немцами. После возвращения написал нам на наш адрес в Москву, но ответа, естественно, не получил, кроме своего же письма с надписью, что адресат выбыл в неизвестном направлении. Потом муж искал нас долго, используя все свои связи и знакомства. Узнав, что мы ехали в Сибирь, но оказались в этом городе, еще больше встревожился и, решив, что мы тут голодаем, отправил сюда своего солдата с «передачей для семьи». Правда, «передачей» эти два солдатских мешка, переполненных всякой снедью, называть было трудно. Кроме того, приехавший к нам от него сержант Грибанов Денис Иванович побывал в военкомате и там выправил нам какой-то особый аттестат, по которому мы совершенно законно получали с той поры весьма приличную прибавку к нашему и без того нескудному столу. Правда, несмотря на это, не реже раза в два-три месяца приезжал Грибанов и привозил «посылочки». Как уж мужу удавалось устраивать такие командировки — не знаю!

Но все это я рассказываю вот почему. Грибанов у нас оставался два дня, и все это время девочки буквально не отходили от него, расспрашивая, конечно, о папе. В школу они, естественно, в эти дни не ходили. Грибанову стелили в гостиной, и мы с Жоржем просто не решились на ночные хождения. Потом у меня начались обычные женские дела, а потом, совершенно неожиданно, Жоржа вызвали куда-то на несколько дней. И наши волшебные ночи на все это время прекратились.

Когда наконец мы смогли быть вместе, радости нашей не было предела. К утру мы уже изнемогали от усталости, но вожделения наши не уступали друг другу. И вдруг во мне шевельнулась капризная дама.

— Жорж, я хочу отдаться тебе на том самом диване. Ты помнишь, как скрипела его кожа? — обратилась я к любовнику.

Меня сразу насторожила пауза.

— Какой диван, друг мой? О чем ты?

Мне показалось, что он шутит. Неуместно и неумело, но шутит.

— Ах вот как! Мы уже забываем пикантные подробности, — я пыталась добиться своего. — Может быть, милейший Жорж, вы и меня не сразу вспомните?

— Нет, ангел мой, тебя я просто не смогу забыть никогда, — серьезно ответил он.

— Ну а диван в подвале?

— Диван в подвале? — и удивляется настолько натурально, что я стала сомневаться: а было ли это? А не впала ли я в легкое безумие удовлетворенной женщины?!

— Да, диван в подвале, — подтвердила я почти автоматически.

— Но, друг мой, ты ошибаешься. В этом доме нет подвала. Ты же знаешь, что даже запасы мы держим в сарае.

Это была правда, запасы, которыми мы питались всю зиму, в самом деле хранились в сарае.

И говорил он, глядя мне прямо в глаза, искренне.