Тайна старого грота

Будченко поднял с пола разбитый фотоаппарат. Пленка, конечно, оказалась засвеченной. Его рука потянулась к увеличителю: на катушке остался обрывок пленки. "Судя по беспорядку в лаборатории, преступник торопился, опасаясь, что его могут застать врасплох, – представил ситуацию эксперт. – Поэтому нервничал и мог допустить прокол… и, кажется, я нашел этот прокол".

Анатолий поднес к лицу и посмотрел на свет кусочек застрявшей на катушке пленки. На трех кадрах отчетливо просматривалось изображение. Снимок сделан на пляже. На переднем плане была видна девушка в купальнике, на втором – лежащие на песке и на топчане силуэты. В руках девушка держала, потешную обезьянку.

Щеглов и Белозерцев поочередно посмотрели пленку.

– Срочно надо увеличить и распечатать, – сказал следователь. – Возможно, в фотографиях таится разгадка преступления.

Криминалист аккуратно упаковал пленку в блестящую фольгу. Дальнейший осмотр фотолаборатории лишь убедил их, что причиной нападения могла быть пленка с кадрами, представлявшими угрозу либо интерес для преступника.

– Интересно, где находилась обезьянка в момент преступления? – задал вопрос Василий скорее себе, чем следователю.

– Зачем это тебе? – пожал плечами Владимир, и рассмеялся. – Уж не думаешь ли ты взять у нее свидетельские показания? Не обижайся друг, но ты меня в последнее время часто удивляешь. То подозреваешь Алекса, то горой за него стоишь. А теперь вот ребусы с Матильдой. Сдалась она тебе сто лет. Ты скажи, если переутомился, я похлопочу за тебя. Полковник Ребров уважит, путевку выделит в Алушту, в пансионат.

– А ты, Володя, удивляешь меня своей прямолинейностью, и сейчас я не разделяю твоего юмора, – парировал капитан. – Позабыл, что не стандартные, оригинальные решения – спутники удачи. Надо отказываться от стереотипов, в том числе и в криминалистике.

Понятые с интересом вслушивались в их полемику, Щеглов же в таких случаях смущался слушателей и пасовал.

– Ладно, дискуссию продолжим в отделе, – по праву старшего, руководителя группы, предложил следователь.

– И все-таки меня интересует реакция Матильды, – не отступал Белозерцев. – Если она находилась в комнате, то не могла равнодушно взирать, как убивают ее хозяина. Надо знать преданность и привязанность этих животных к человеку. Мы ведь, если верить Дарвину, произошли от обезьяны.

– Ты хочешь сказать, что она вступила в единоборство? – не смог скрыть сарказма Щеглов.

– Вот именно, – вполне серьезно ответил Белозерцев. – Нам надо тщательно осмотреть обезьянку.

– Она у Левона уже больше года, – подала голос старуха-соседка. – Смышленая, умница. Сама себе на хлеб зарабатывала. Левон гордился ею. Иные люди хуже зверья, Левона не пожалели. Царство ему небесное. Хороший, душевный был человек…

Старуха, глядя в угол комнаты, где мерцала маленькая икона, перекрестилась.

– Алекс, давайте сюда с Матильдой! – позвал Белозерцев в открытую форточку. Его взгляд скользнул вниз по стеклу к подоконнику и остановился. Между двойными рамами окна он увидел клок черных волос. Промолчал, усмехнувшись своей догадке, но не поспешил раскрывать карты.

В комнату вошел Корецкий с пристроившейся на его плече обезьянкой. Матильда не захотела идти к Белозерцеву, да и сварливую старуху проигнорировала. Чем так быстро завоевал ее симпатии Алекс? Может быть, Матильда каким-то неведомым человеку чутьем постигла горе и одиночество Корецкого, потерявшего Вику, так же, как она своего хозяина, дядю Леву. Так это или не так, но обезьянка решительно не хотела оставлять Алекса. Грозно скалила зубы, визжала и отбивалась лапами. Выход нашел Белозерцев.

– Будьте добры, послужите Фемиде, – попросил он Алекса. – Проверьте, нет ли у нее на коже каких-нибудь повреждений.

– Как вам угодно, – вяло произнес Корецкий с заметной усталостью в глазах. – Матильда!

Он похлопал ладонью по колену. Обезьянка спрыгнула ему на руки. Все с напряжением следили, как Алекс длинными, как у пианиста, пальцами прощупывал шерсть Матильды. Ей эта процедура доставляла удовольствие. Вдруг она взвизгнула. Алекс зацепил пальцем глубокий порез.

– Есть, – Корецкий взъерошил шерсть. Белозерцев и Щеглов увидели свежую ранку. Василий ликовал, но не подавал виду.

– А теперь посмотрите сюда, – он пригласил Щеглова и эксперта– криминалиста к окну, и те увидели клок волос. – Она защищала своего хозяина и помешала преступнику до конца осуществить свой замысел. Он спешно ретировался, ведь беспокойство выскочившей во двор Матильды могло привлечь внимание прохожих. Конечно, будь у Хачатура, еще и собака, преступник не осмелился бы на него напасть. Выждал бы удобный момент.

– Ну, ты силен Василий, – пожал следователь руку офицеру. – Прости, погорячился. С обезьянкой это у тебя ловко получилось. Ни за что бы ни догадался.

– Мы дополняем, друг друга, – улыбнулся капитан. Анатолий тем временем с трудом отворил половинку окна, извлек и положил в пакет волосы для экспертизы. "Вот и еще один вещдок", – подумал он и, взглянув на туфли Алекса, попросил:

– Покажите-ка подошву.