Тайна старого грота

Корецкий понял, в чем дело, и показал рифленую подошву туфель фирмы "Цебо", пояснив:

– По неосторожности в темноте ступил в кровь.

– Бывает, – успокоил его эксперт, а сам подумал: "Вот и отпала улика, а ведь могла спутать все карты".

На пороге появился уставший кинолог старшина Дудко с Пальмой. Овчарка вертела головой, часто дышала, оскалив пасть с багровым языком. При ее появлении Матильда спряталась за спиной Алекса.

– Что у тебя? спросил следователь кинолога.

– Довела до обочины главной улицы, там след оборвался, – ответил Дудко. – Полагаю, что он воспользовался каким-нибудь транспортом и скрылся.

Все вышли во двор. Дом заперли и опечатали. Одного из оперативников оставили в засаде: вдруг преступник пожалует. Матильду с трудом оторвали от Корецкого и отдали на время, пока не объявятся родственники Хачатура, соседям.

На город опустился теплый вечер. Фиолетово-синий небосвод был прошит серебряными гроздьями звезд. Усаживаясь в машину, Алекс остро почувствовал, что голоден. За целый день не успел ни пообедать, ни поужинать. Сто граммов спирта и кусочек сырка, употребленные в морге, не могли компенсировать затраченной энергии. Ноги подкашивались от смертельной усталости. Милицейский УАЗ из узкой полуосвещенной улочки выехал на яркую, сверкающую огнями широкую улицу.

8. Новые версии

Во второй половине следующего дня Корецкий вместе со скорбным грузом и чемоданом Викиных вещей (свой он оставил в камере хранения пансионата в расчете на возвращение) на борту Як-42 отбыл в Москву. Перед отлетом Белозерцев успел показать ему снимки, отпечатанные экспертом с обрывка пленки, найденной в доме Хачатура. На всех трех фотографиях Алекс признал жену. Улыбающаяся Вика держала на руках Матильду, и он с горечью подумал, что вместо обезьянки мог быть ребе нок, их общий ребенок, которому теперь никогда не суждено родиться. Попавшие в объектив мужчины были ему незнакомы. Алекс попросил у Белозерцева снимки, и тот внял его просьбе.

– До встречи! – Корецкий помахал рукой и по трапу поднялся в салон. Самолет вырулил на взлетную полосу. Стремительно разбежался и, задрав нос вверх, оторвался от бетонки. Василий увидел, как спрятались шасси в серебристом теле лайнера. Он вдруг воочию представил картину, которая ожидает Алекса в Москве. Слезы, рыдания, убитые горем лица родственников. Не, дай Бог оказаться на его месте. Не всякий мог бы выдержать такой тяжкий груз переживаний. А он держится стойко", – искренне посочувствовал Белозерцев Алексу.

Гибель фотографа и улики, найденные в его доме, сняли с Корецкого все подозрения в причастности к убийству Виктории. Поэтому задержка с командировкой сотрудника угрозыска в Москву, где на бирже работает Алекс, оказалась кстати. В ней, по мнению Белозерцева, отпала необходимость. Из аэропорта, как и договаривались, Василий прибыл в кабинет Щеглова, к тому времени успевшего доложить о ходе следствия начальнику городского отдела милиции полковнику Реброву.

– Шеф, пока что удовлетворен расследованием, но торопит, – сообщил следователь капитану. – Встревожен, что много крови. Два убийства, и где гарантия, что не последует очередное. Свежая кровь и безнаказанность пьянят убийцу. Он подобен волку, забравшемуся в отару овец. То, что эти два убийства связаны, не вызывает сомнения.

– Разве связаны? Вот уж не думал, не гадал, – улыбнулся Белозерцев, тем самым, напомнив, что еще в доме фотографа высказал это предположение, но Щеглов пропустил эту версию мимо ушей.

– Ты это серьезно? – удивился Владимир и, поняв юмор, вздохнул. – Брось ерничать, Василий. Что там с фото? Опознал он?

– Опознал. Свою жену.

– Ее мы и без него узнали бы. А как с этими типами, что на заднем плане? – Щеглов передвинул стопку фотографий. – Кто этот негр, и субъект с журналом?

– Они Алексу неизвестны.

– Может, темнит?

– Вряд ли.

– А как же тогда с твоей версией насчет наемного убийцы?

– Выкинь ее из головы, – ответил Белозерцев. – Она рассыпалась, как песочный замок.

– Нет, Василий, я с тобой не согласен, – возразил следователь. – И вот почему. Нельзя исключить, что обстоятельства вынудили убийцу, а он может быть и наемным, совершить второе преступление, чтобы скрыть следы первого. Возможно, Корецкая суть своего телефонного разговора с мужем передала Хачатуру. Фотограф, говорят, был очень общительным человеком, мог вызвать ее на откровенность. Если ему удавалось завлечь в свой салон натурщиц, то и с москвичкой он мог найти общий язык. Допустим, о разговоре стало известно преступнику. После того, как он расправился с девушкой, уже фотограф стал представлять для него опасность. Либо эти фотографии?

– Он мог их выкупить, – предположил Белозерцев. – Может, он на это и рассчитывал, посулив большие деньги, но произошла осечка. Левон Семенович, человек честный, совестливый, дорожащий своей репутацией, отклонил эту сделку и поплатился жизнью.