Тайна старого грота

– От прессы пока надо воздержаться. В нашем деле гласность хороша до определенных пределов. С публикацией фото не следует торопиться, – посоветовал Белозерцев и привел аргументы. – Во-первых, преступник скроется гораздо быстрее, чем мы сможем получить интересующую нас информацию. Во-вторых, по снимку, которым мы располагаем, его могут признать только близкие ему люди. Но они вряд ли окажут нам услугу. И, в-третьих, он сейчас уверен, что уничтожил все улики. Не будем его разубеждать в этом раньше времени, усыпим бдительность. И тогда он снова себя проявит.

– Мне новых жертв не надо, – возразил следователь.

– Мне тоже. Поэтому я предлагаю растиражировать фотокопии и раздать их оперативным работникам, а также ГАИ, патрульно-постовой службы и участковым инспекторам, направить в ИЦ УВД. В общем, сориентировать личный состав на розыск подозреваемого субъекта.

– А вдруг ошибка в объекте? Кто тогда ответит? Прокурор у нас строгий, спуску не даст. Задержим человека, а он не виновен?

– Знаю, но риск – благородное дело.

– Хорошо, рискнем, – согласился Владимир. – Хотя я предпочитаю действовать наверняка, с запасом прочности. Рад, что этот Алекс улетел. Не будет мешать, а то сунулся к фотографу…

– Рано торжествуешь, – улыбнулся Василий.

– Он намерен вернуться. Парень волевой, настырный…

– Что ж ты его не образумил?

– Пустые хлопоты. Алекс вполне взрослый человек, а не ребенок, и вправе поступать, как ему угодно.

– Тебя не настораживает его чрезмерный интерес к делу?

– Не настораживает, ведь убита его жена.

– Если каждый последует его примеру, представь во что превратится наша работа? Тревожит меня эта мода на частный сыск.

– Напрасно ты, Володя, настроен против Корецкого. Откуда ему знать наши оперативные премудрости? Нашел человек квитанцию и пошел за фотографиями. Разве мог он предвидеть, что там совершено убийство, если этого не знали даже мы, имея агентурную сеть и доверенных лиц? Откровенно говоря, мне этот добровольно-принудительный контингент помощников не нравиться. Все какие-то склочники и неврастеники. Проку от них, как от козла молока.

– Не нами это придумано, – откликнулся Щеглов. – И без доверенных лиц, без этих источников информации нам пока не обойтись. Приходится довольствоваться тем, что есть.

– Наши методы с подсадными утками и прочими штучками, не требующими большого ума, – это вчерашний день криминалистики. Компьютеризация сыска, профессионализм и оперативность – вот на что надо ориентироваться. А то до анекдота доходит. Я знаю одного начальника угрозыска, который стравливает деклассированный элемент: воров, хулиганов, мошенников, проституток… Это ему легко удается, достаточно организовать утечку информации о том, что кто-то из них сотрудничает с милицией, то есть закладывает своих. И тогда разборки между ними доходят до поножовщины.

Этот "спец" на полном серьезе называет свое изобретение "биологическим методом борьбы с преступностью" по аналогии с тем, как в сельском хозяйстве божьи коровки уничтожают тлю. Когда я ему напомнил о гуманности нашей профессии, он хмыкнул в ответ: "Чем больше они друг друга перебьют и перережут, тем спокойнее будет жить другим, а у нас работы поубавится". Вот логика! А ведь не рядовой милиционер рассуждает, а майор.

– Да, логика дьявольская, – согласился Щеглов. – Но мы ведь с тобой иную исповедуем. Кстати, в Москву на биржу я все же пошлю сотрудника. Эти коммерсанты, брокеры у меня пока не вызывают доверия. Вдруг Алекс или его босс так ловко закрутили сюжет, и нити преступления тянутся оттуда? Угроза разоблачения какой-нибудь крупной аферы могла заставить их пожертвовать даже Викой.

Ты не знаешь нравы этой публики, там полно "теневиков" и бывших уголовников, особенно по хозяйственной части, взяточников и барыг. Пути господни, как говорится, неисповедимы.

– Не надо, Володя, всех одним аршином мерить. Согласен, там есть и немало взяточников, казнокрадов и проходимцев, так как честным трудом капитал не сколотишь, но Алекс, я уверен, не из такой колоды. Он просто удачлив, либо у него есть поддержка. Что касается командировки сотрудника, то тут я тебе не указ, – без энтузиазма ответил Белозерцев. – Считаю, что это пустая трата времени.

– Не обессудь, Василий, но истина дороже, – заключил следователь. – Пока не смогу убедиться в правоте или ложности версии, не успокоюсь. Такой скверный характер. Кстати, что со следами от дома фотографа? Результат есть? Куда они привели?

– Пока в тупик. Ни работники ГАИ, ни Дудко и участковый инспектор очевидцев того, как неизвестный садился в какой-либо транспорт, не выявили. Возможно, это был частник, которому неизвестный хорошо заплатил за молчание, а может быть, и пригрозил. Впрочем, откуда водитель мог знать, что за пассажира он везет.

– За рулем мог быть и соучастник, с которым убийца заранее сговорился, – высказал мысль капитан.

– Если это так, шансов на то, что кто-то откликнется, нет. Поэтому и прозвучавшее по радио обращение к горожанам не возымело действия, а лишь породило разные слухи.