Тайна старой монеты

— Позволь, в чем тут подлость? Открыть отцу глаза на блудную дочь? С каких пор честность стала подлостью? В школе, помню, мы устраивали «темную» Толику Полупанову за то, что он сказал правду — назвал зачинщиков, уговоривших нас сбежать с урока. Били за правду. Усекла? Трусы, и за свою трусость били другого.

Почти час уже длился допрос Олега, но выяснить обстоятельства, при которых его избили в тот вечер, не удалось. Даже в тех случаях, когда вопросы следователя показывали несостоятельность его позиции, Олег продолжал настаивать на своем: его избил Андрей.

Становилось все более очевидным, что Олег лжет, впрочем, как и Андрей, но каковы мотивы?

Туйчиев вспомнил, как во время очной ставки перехватил взгляд Олега. Он смотрел на Андрея, и не было в этом взгляде ни злобы, ни ненависти, в нем отчетливо выражалась брезгливость. Однако попытка следователя выяснить природу такого отношения оказалась безуспешной. Все, кто знал ребят, единодушно утверждали: они — давние и близкие друзья.

Туйчиеву рассказали, что два года назад вечером возле дома Андрея ограбили трое подростков, сняли часы. Олег сидел с двумя соседскими девчонками и бренчал на гитаре, когда во двор вбежал взбудораженный Андрей. Не дослушав, Олег спросил, в какую сторону ушли грабители, бросил девчонкам гитару и помчался в погоню. Минут через пятнадцать он вернулся и протянул Андрею часы. К тому времени Олег уже был перворазрядник-боксер.

Он рос в семье, которую принято называть неполной: родители расстались, когда он был маленьким. Мать работала заведующей небольшой аптекой. В доме был достаток, но сына не баловали. Он частенько проявлял юношеский максимализм, не признавал компромиссов. Правда, в реальной действительности ему подчас приходилось отступать от своих принципов, и тогда он страдал, хотя понимал: чрезмерная прямолинейность в жизни не дает возможности увидеть и понять ее оттенков. Олег пытался выработать четкую линию во всех случаях жизни. Бескомпромиссность все чаще приводила к ошибкам и, самое обидное, к репутации тяжелого, конфликтного человека.

Нелегко ему было и в эти дни. Все одолевали одним вопросом: как получилось, что Андрей избил его. То, как он объяснял, вызывало сомнение. Даже мать, выслушав его, горько сказала: «Как бы эта история не окончилась плохо для тебя!» Чувствовал Олег и недоверие следователя, чувствовал и внутренне возмущался: «Почему, почему все считают, что этого не могло произойти. Только потому, что я сильнее? А если вас, — доказывал он воображаемому оппоненту, — сзади ударили по голове? Тогда наверняка поверили бы. Разве непонятно, что у нападающего всегда преимущество — неожиданность для того, на кого нападают».

— Давайте все же уточним, — предложил Туйчиев, — чем конкретно обидел вашу девушку Андрей?

— Я предпочел бы не конкретизировать, — сухо ответил Олег, — мне неприятно.

— Почему же нет никакой обиды на него у Тамары?

— Он не ей, а мне высказал свое мнение.

— Это было до ресторана?

— Нет, в ресторане. Мы, простите, пошли с ним в туалет и на пути туда он сказал.

— Почему же вы решили выяснить с ним отношения не сразу, да еще в хоздворе?

— Я обдумывал.

— Что?

— Как поступить.

— И решили расправиться силой.

Олег замялся, беспокойно заерзал на стуле и, не глядя на Туйчиева, ответил:

— Да нет, просто решил поговорить.

— Согласитесь, вы избрали не лучшее место и, видимо, способ...

Олег молчал.

— Хорошо. Пусть так. Но как Андрей сумел справиться с вами?

— Сколько раз можно объяснять. Во-первых, я выпил...

— Не больше, чем Андрей, — сказал Туйчиев, но Олег не обратил на это внимания.

— Во-вторых, удар был сзади и неожиданный.

— Послушайте, Олег, вам не приходила в голову элементарная мысль — выяснить отношения без вмешательства милиции.

— Не понял, — настороженно вскинул голову Олег.

— Что ж тут непонятного? Когда патруль подошел к вам, сказали бы, например, что упали. А потом, назавтра, скажем, поговорили бы с Андреем как полагается. Он же вам друг. А теперь его ждет наказание, возможно даже лишение свободы. — Арслан пытливо смотрел на Олега.

— Зло должно быть наказано, — сдержанно промолвил Олег и провел рукой по волосам, словно выкидывая из мыслей сомнение; затем, понизив голос, прибавил: — Такие вещи не прощают.

Туйчиев встал, прошелся по кабинету под настороженным взглядом Олега и, остановившись перед ним, в упор спросил:

— Считаете ли вы себя честным человеком?

Еще несколько дней тому назад вопрос, в котором сквозит сомнение, привел бы его в ярость. Как это можно хоть чуть-чуть усомниться в его, Олега, честности и порядочности! Но сейчас он отозвался не сразу, ответил вопросом на вопрос:

— А почему бы нет?