Тайна старой усадьбы

– Да ты не беспокойся, Владимир Андреевич, – заверил начальник. – Развезут, а как же! Кого надо, доставим, только скажи.

К вечеру Алтуфьев успел довольно много. Побеседовал с матерью и коллегами погибшей, допросил свидетелей, кого смогли найти, подозреваемых же решил пока не трогать – особо нечего было предъявить.

– Девчонки, говоришь, в походе? – выпроводив последнего свидетеля (пока непонятно чего), заведующего клубом, Алтуфьев заварил в банке чайку и, закурив, предложил заглянувшему оперу: – Будешь? Сигарету не предлагаю – «Памир».

Владимир привык к дешевому куреву еще на службе в армии, с тех пор так и курил «Памир» по десять копеек за пачку, что не очень вязалось с его должностью и пижонским внешним видом. Ну, привычка – куда деваться? И вообще, курить вредно.

Последнюю фразу наставительно произнес вошедший в бывший свой кабинет Дорожкин. Вот так прямо с порога и заявил, увидев дымивших приятелей:

– Курить вредно!

Ревявкин, кстати, курил свои, участковый же снова решил бросить и не притрагивался к сигаретам уже целый день!

– Девчонки в походе, да, – выпустив дым, продолжил Игнат. – Завтра должны явиться, я узнавал.

– Это ты про Колесникову с Мезенцевой? – Разливая из банки чай, участковый поморщился. – Уф, и горячо!

– Про них… Если бы они заколку искать не стали… Когда бы мы еще труп обнаружили? Ну что, к тетушке? Игорь, отвезешь? По пути в «Зарю» заедем…

– Пить, что ли, собрались? – услыхав про «Зарю», усмехнулся Дорожкин.

– Не пить, а ужинать! – Оперативник (вернее сказать, инспектор Озерского уголовного розыска) наставительно поднял вверх указательный палец. – Неудобно к тетушке с пустыми руками… Тебя, кстати, приглашаем… Верно, Володь?

– Да-да, пошли, Игорь… – убирая документы в сейф, хитро ухмыльнулся Алтуфьев. – Посидим, поужинаем. Заодно про летающие мотоциклы послушаю! Интересно ведь.

Компания уже собиралась уходить, как вдруг затрезвонил стоявший на столе черный эбонитовый аппарат.

– Слушаю, участковый Дорожкин. – Игорь снял трубку. – Узнал, узнал, Андрей Варфоломеич… И вам того же! Кого? А-а. – Участковый протянул трубку Алтуфьеву: – Тебя, Володь. Похоже, что-то новенькое.

Следователь ткнул сигарету в пепельницу:

– Слушаю… Ага, ага… Вот, значит, как… Да, да… за актом прямо сейчас и заедем.

– Изнасилована девушка-то, – положив трубку, негромко пояснил Владимир Андреевич. – И, судя по характеру повреждений, уже после того, как отключилась.

– Что ее, мертвую, что ли? Вот ведь… – Дорожкин удивленно моргнул и выругался.

– Похоже, что так… – задумчиво произнес Алтуфьев. – Еще и беременна – шесть недель. Такие вот пироги с грибами.

* * *

Усадьбу графа Возгрина сфотографировали со всех сторон. Снимки должны были выйти очень красивые, особенно те, что издалека. Вблизи-то было видно, что все вокруг прогнившее, покосившееся, старое…

Внутрь усадьбы Анатолий Иванович ребят не пускал – опасался, сказал, что сам вначале проверит. А то вдруг придавит кого упавшей балкой? Всяко ведь может быть.

Ужин сегодня готовили Коля Ващенков и эстонская студентка Лиина – как проштрафившиеся. Ушли куда-то с утра, без ведома, явились едва отмывшиеся, в грязи…

Пока остальные фотографировали, «штрафники» варили. Хорошо, дров еще оставалось много…

– Давай лук жарить, да… – приготовлением пищи командовала Лиина. В длинных спортивных штанах с белыми лампасами, в косынке, в рубашке с длинным рукавами, она больше не казалась худосочным подростком не от мира сего. Тем более Коля все же не удержался, рассказал потихонечку, как провалился в болото (сам провалился!), а Лиина ему выбраться помогла, можно сказать – спасла жизнь.

– Ну, вот я в трясине, а она мне кричит: падай на живот да греби все под себя… Потом палку протянула… Так и выбрался!

«Мелкие» ребята переглянулись. Шпаненок Мишка Сорокин показал большой палец, мол, девчонка молодец!

– Во дает! Вот так эстонка… – краем глаза глянув на возившуюся у костра Лиину, восхищенно протянула Маринка-Стрекоза. – Так она же тебя спасла, выходит? А ты чего в болото-то полез?

– Да это… фотоаппарат уронил, – на ходу придумал Коля. И почувствовал, что краснеет – врать он не очень-то умел. Здесь никто не заметил – прокатило, а вот как мама?

– Фотоаппара-ат? – Маринка жалостливо поджала губы. – Это «Зоркий», что ли? Ну, раззява! Ох и влетит тебе дома!

Ничего не ответив, Коля лишь склонил голову и тяжко вздохнул.

– Ну, что расселись? – подошел к ребятам Анатолий Иванович. – Завтра домой…

Мишка Сорокин тут же встрепенулся:

– Анатолий Иваныч! А на усадьбу можно? Ну, пофоткать там, внутри…

– На усадьбу? Ну, здрасте-пожалста… Что ж, сбегайте… Только снимать там, честно говоря, особо нечего.

Голос Резникова звучал устало и как-то грустно. Оно и понятно: кружковод все же переживал за Колю… А вдруг Лиина бы его не вытащила? Вдруг бы в болоте утоп? Кто бы тогда за это отвечал? Правильно – Анатолий Иванович.

Подумав таким образом, Мишка украдкой показал Коле кулак:

– Ну, книжный червь… Еще попади только в болото – получишь! Анатолий Иваныч, а можно мне «ФЭД» взять?

– И мне «ФЭД», и мне! – закричала Маринка. – А то «Сменой» неинтересно уже!