Тайна старой усадьбы

– Ну, конечно же знала. – Женька неожиданно для себя осмелела и попросила товарища следователя не курить, если такое возможно.

– Ах, ну да, ну да, конечно… – Алтуфьев тут же затушил окурок… и даже переставил пепельницу на подоконник. – Прошу извинить – привычка. Понимаю – дурная. Пытаюсь бросить, однако увы… Так что Хренков? Вы его с Тамарой Марусевич раньше видели?

– Да, видела… – Вспомнив случайную встречу у промтоварного магазина, девушка прикрыла глаза. – Он ее еще…

Женька чуть замялась, следователь быстро поднял глаза:

– Что-что? Продолжайте!

– Он ее чуть… не ударил, там, у магазина…

– Что значит – «чуть не ударил»? Поясните.

– Ну, замахнулся… Но не ударил, постеснялся, видно. Там же люди кругом.

– Они ругались, да?

– Ну-у… ссорились. Мне так показалось.

– А кто еще это видел? Ах, подруга, да… Мезенцева Катерина, так?

– Так… Ну, она сама вам расскажет.

– Хорошо, та-ак…

Алтуфьев передернул каретку печатной машинки, словно винтовочный затвор, и улыбнулся. До чего ж иногда был азартен Владимир Андреевич! Особенно когда чувствовал, идет дело-то, идет!

Дошло и до танцев.

– Значит, и там – с Хренковым?

– Ну да…

– А гражданина Коськова Вениамина Витальевича вы на танцах не встречали?

– Кого? – Женька изумленно моргнула.

– Учетчик с молокозавода. Комсорг.

– А! Маленький такой, в очочках, – вспомнила девушка. – Смешной, но строгий. Как-то в школу к нам приходил на собрание – о внешнем виде комсомольцев.

– Клеймил? – Покосившись на девушку, Владимир Андреевич поспешно спрятал улыбку. А ведь было за что клеймить – еще бы! Белая модная юбочка с широким ремешком, довольно коротенькая, светло-голубые гольфики и такого же цвета импортная нейлоновая блузка – тоже ультрамодная. Вот ведь как в провинции юные девочки одеваются! Не хуже, чем в Ленинграде или в Москве!

– Клейми-ил… – Женька улыбнулась и, вдруг вскинув голову, прищурила глаза с этаким вызовом, с обидою даже. – А что вы так смотрите-то? Небось думаете – вот ведь вырядилась? А между прочим, эта юбка да блузка – единственное приличное, что у меня вообще есть! Хорошо, сестра в Риге… Платье было, так я из него уже выросла… Что я, в школьной форме должна была прийти? Так в повестке бы и указали!

Владимир Андреевич покачал головой – а ведь уела девчонка! Уела, нечего сказать. И не поспоришь! И в самом-то деле – не в школьной же форме? Молоде-ец!

– Да ничего я такого не думаю, – поспешно оправдался следователь. – Вы лучше, Евгения, вспомните, с кем Тамара тогда танцевала.

– Ой. – Девушка серьезно задумалась, даже губы поджала. – М-м… Да многие ее приглашали… Хренков, кажется… Да, они потом еще на скамейке ругались! Вообще, она с Мишкой Андреевым пришла, со студентом. Не помню, где учится. А Коськова, про которого вы спрашивали, на танцах не было. Станет он туда ходить, как же! С комсомольским патрулем разве что… О! Дылда еще приглашал. Правда, так и не пригласил – музыка кончилась… или Тамарка отказалась – не помню уже.

– Дылда?

– Ну, Митька Евсюков, все его Дылдой зовут, – пояснила Колесникова. – Он вообще шпана. Да участковый его знает.

– Участковый? Это хорошо. Так, Евгения… – Оторвавшись от машинки, следователь посмотрел девушке прямо в глаза. Строго так посмотрел, с полной серьезностью, словно учитель на экзамене! Женька даже поежилась от такого взгляда. А ведь только что смеялся, смущался даже…

– Евгения, – снова повторил Алтуфьев, – теперь попрошу вас вспомнить точнее, как дело было. Музыка кончилась или Тамара отказала?

– Отказала. – Женька все же припомнила. – Дылда весь скривился, но не ругался и не приставал. Ясно почему – Костю Хренкова боится!

– Так-таки и боится? – прищурился следователь.

Женя пожала плечами:

– Ну да! Костя за Тамарку бы его убил! Несмотря на то что ссорились. Ну, характер у него такой – вспыльчивый.

– Ясно, Евгения Александровна. – Алтуфьев вытащил из машинки протокол допроса свидетеля и протянул девушке. – Прочтите, распишитесь. Ой! – Следователь вздрогнул и хлопнул себя по лбу. – Вот я же дурень! Вам же еще шестнадцати нет!

– Так в июле будет! Скоро уже!

– Тем не менее, – задумчиво протянул Владимир Андреевич. – Согласно Уголовно-процессуальному кодексу я должен вас допрашивать в присутствии родителей…

– Так давайте я за папой сбегаю, – предложила Женька. – Он в гараже работает, недалеко здесь.

– Если не трудно…

– Да не трудно!

– Большое спасибо, Евгения, – улыбнулся Алтуфьев. – Очень обяжете. Да, вы же еще с подружкой брошку нашли… А в чем Тамара на танцах была?

– В платье крепдешиновом, коричневом таком, с розочками. Она всегда в нем ходит… ходила… Ой, как же так?!

– Платье, брошка. Сумочка?

– Ну да, наверное… Брошка, бусы…

– Бусы? – насторожился следователь. – Что за бусы?

– Ну, янтарные, с брошкой вместе идут. Их так в промтоварном и продавали – вместе. Многие купили. Да все почти, кому досталось.

Про бусы подтвердили и все остальные свидетели – девчонки и завклубом Сергей, Дылду тоже вспомнили, как и ссору Тамары с ее ухажером Хренковым. Мать погибшей девушки Алтуфьев навестил лично, опять же уточнив вопрос по бусам.