Тайна святого Грааля: От Ренн-ле-Шато до Марии Магдалины

Сам Король-Рыбак может соответствовать некоему персонажу индоиранской мифологии. Так, золотая рыба становится первым проявлением воплощенного Вишну как творца, это символ, который к тому же легко совпадает с ichtus— образом первых христиан, изображением Богочеловека Иисуса. По представлению тибетского буддизма золотая рыба символизирует создания, погруженные в океан сансары,адский цикл перевоплощений, которых Рыбак должен привести к свету Освобождения. И уже не Алан Толстый ловит рыбу и умножает ее части, чтобы накормить всех сотрапезников пищей Грааля, а сочувствующеебожество ловит души, чтобы их спасти. Но это отнюдь не противоречит евангельскому учению, потому что апостолы — являющиеся, ко всему прочему, рыбаками — должны ловить души, дабы открыть им путь, ведущий к Раю и жизни вечной. Таким образом, все традиции преследуют одну и ту же цель: освободить всех живых существ, людей или животных, от бремени перевоплощения. Тем не менее следует признать, что формулировка Вольфрама гораздо ближе к индоиранской мифологии, чем к евангельскому посланию.

Есть немало других погружений в мир Востока. Так Вольфрам выводит на первый план персонажа Клингсора, который играет важную роль в опере Вагнера, это черныймаг, знаток колдовских чар и иллюзий, он стремится сбить с пути тех, кто ищет Грааль, и заманить их в свои еретические ловушки. Это не единственный «волшебник», встречающийся в различных вариантах истории о поисках Грааля, однако он особенно примечателен: его сказочные владения — это своего рода перевернутый рай, где все красоты оказываются миражом. Между тем колдовской дворец Клингсора, чрезвычайно подробно описанный Вольфрамом, удивительно похож на описание какого-нибудь буддийского монастыря в Кабулистане (Кабуле), а особенно на дворец в Каписе, с его троном на странных колесиках, напоминающих о «волшебной кровати», жертвой которой стал Гавейн, гигантской ступой и украшениями. Мало вероятно, что Вольфрам бывал в тех далеких землях. Придумать эти описания абсолютно невозможно. Значит, он их где-то позаимствовал.

Это еще не все. У Вольфрама таинственный замок, где хранится Грааль, носит название Монсальваж (в тексте Мунсальваш).Этот Монсальваж слишком часто отождествляли с замком Монсегюр в Пиренеях, вследствие чего Грааль стали считать мифическим или не совсем мифическим сокровищем катаров. Такое мнение, распространенное прежде всего среди тех, кто называет себя неокатарами, принималось всерьез некоторыми немецкими исследователями, в частности нацистами. Прискорбно то, что сейчас оно устойчиво, как никогда, и к нему часто возвращаются авторы, страдающие от недостатка вдохновения, хотя оно совершенно не соответствует истине. Во-первых, Монсегюр — это «mont sur», «надежная гора», что полностью соответствует действительности, во-вторых, замок стал убежищем катаров только в начале правления Людовика Святого, что сразу же отметает всевозможные так называемые эзотерические домыслы о священной конструкции этого сооружения, которое было отреставрировано и укреплено королевскими войсками после исчезновения катаров ^[37]. В действительности французское название Монсальваж означает просто «mont sauvage» — «дикая гора», то есть «гора, покрытая лесом», что, разумеется, никак не может относиться к Монсегюру, ко всему прочему, речь идет просто о переводе немецкого слова W"ildenberg— горы в Баварии, в Оденвальде, покрытой лесом, как и свидетельствует ее название, о существовании которой прекрасно было известно Вольфраму фон Эшенбаху, уроженцу этих мест.

Однако весьма любопытно и то, что очень подробное описание «волшебного замка», в которое пускается Вольфрам, не может не наводить на мысль об имеющихся у нас многочисленных описаниях некоторых манихейских цитаделей на Среднем Востоке, в частности Рух-И-Сал-Швадеха, на берегах озера Хамун,в Систане, на границе Ирана и Афганистана. Между тем, если принять во внимание тот факт, что Рух-Ина персидском языке означает «гора», не является ли Мунсальвашточным соответствием Рух-И-Сал-Швадеха?Конечно, это только сходство, но оно чересчур бросается в глаза, чтобы быть простой случайностью. И разумеется, это стало одной из причин, по которой многие считали правильным отождествление Монсальважа с Монсегюром, так как очевидно, что учение катаров по своей сути было манихейским.