Тайна Святой Эльжбеты

— Так на вокзале же. Мое место — у Ярославского вокзала. Подошел господин, велел по этому адресу записку передать, в собственные руки квартирохозяину.

— Давно это было?

— Ас четверть часа. Барин наказал извозчика взять и быстрее к вам ехать. Два рубля дал. Ну я и торопился, как было приказано.

— Каков из себя барин?

— Так обыкновенный. Высокий, чернявенький. Одет в пальто и шляпу.

— Ладно, иди.

Степанов замялся.

— На чаек не изволите ли?

— Иди отсюда, пока цел! Два рубля ему мало!

Степанов открыл дверь и пошел вниз по лестнице.

Он вышел со двора на улицу и прислонился к стене. Несмотря на то, что погода стояла прохладная, пот катил с него градом.

В это время в квартире Павлюченко трое мужчин лихорадочно одевались.

— Быстрее, Сычи, быстрее.

Студент открыл комод, достал оттуда револьвер, взвел на нем курок и сунул за пояс.

Уходили через черный ход. Как только один из Сычей открыл уличную дверь, то тут же получил поленом по голове и упал. Павлюченко среагировал моментально: выхватив револьвер, он три раза подряд выстрелил в дверной проем через голову шедшего впереди второго Сыча и бросился бежать назад в квартиру. Со стороны сыщиков раздались беспорядочные выстрелы из четырех револьверов. Все пули достались Сычу. Упал он так неудачно, что перегородил узкий проход черной лестницы. Когда сыскным удалось перебраться через его труп, они услышали звук запирающегося замка. Парадную дверь квартиры в это время ломали городовые. Павлюченко выпустил в парадную дверь несколько пуль, после чего ломать ее перестали.

— Сергей Аркадьевич! Сергей Аркадьевич, отзовитесь! С вами говорит начальник сыскной полиции коллежский советник Кошко Аркадий Францевич. Я предлагаю вам выйти из квартиры и сдаться. У вас нет другого выхода, ведь не век же вы там будете сидеть! Нас много, а вы один. Когда-никогда, а припасы у вас кончатся, как съестные, так и боевые. Уж не думаете ли вы, что мы без вас отсюда уйдем? Я уверяю вас, что нет. Будем под вашими дверьми сидеть до победного конца, сколько понадобится. Сдавайтесь, голубчик!

В ответ на эти слова из квартиры раздался одиночный выстрел.

— Ломайте, ребята! — крикнул Кошко.

Городовые с опаской подошли к двери и, стараясь укрыться за стеной, стали наносить по ней удары взятыми у дворника ломом и топором. Никто больше в дверь не стрелял. Кошко достал из кармана пальто папиросы и закурил. Наконец, дверь была сломана. Сыскные, держа револьверы наготове, зашли в квартиру. Павлюченко полусидел-полулежал на полу, прислонившись к стене прихожей. У его правой руки валялся револьвер, а на стене растекалось пятно, состоящее из крови, кусочков костей черепа и вещества головного мозга.

* * *

— Плохо, очень плохо, господа! Тараканов!

— Я, ваше высокородие!

— Я же вам приказал бить, а не убивать! А вы? У убитого 7 пулевых ранений! Семь! И все в области головы и верхней части тела!

— Там темно было, ваше высокородие…

— Темно! Ствол револьвера пониже нельзя было опустить? Или со страха палили куда попало?

Тараканов молчал, опустив голову.

— Фокин, это ты додумался поленом работать?

Фокин вскочил.

— Я, ваше высокородие! Метод проверенный.

— Проверенный! Знаешь, что врач говорит? У Сыча — перелом основания черепа! Он в критическом состоянии, с минуты на минуту помрет. Нельзя было полегче бить?

— Вы же сами сказали: бить, что есть мочи…

— Я сказал! Я фигурально выразился, а ты… заставь дурака богу молиться… Прокурор подробный рапорт уже требует. Неизвестно, сколько мы теперь будем отписываться! Да и отпишемся ли? Я представляю завтрашние заголовки газет: «Чины сыскного убили обывателя поленом»! Дал бог работничков… Ладно. Всем отдыхать до завтра. Завтра на утреннее совещание каждый из вас должен предоставить соображения о том, где нам теперь искать главаря.

• 6 •

Собираясь со службы домой и надевая шапку, Тараканов обнаружил в ней дырку с оплавленными краями, на пол вершка выше того места, где обычно в шапке находилась его голова. Сразу же задрожали колени. Он сел на стул. Швабо, который стоял около двери и ждал Тараканова, с недоумением уставился на него:

— Осип Григорьевич! Ночевать здесь собрались?

— А?.. Нет, иду. — Тараканов тяжело поднялся.

— Что с вами? — Швабо внимательно посмотрел на коллегу, потом перевел взгляд на шапку, которую Тараканов держал в руках.

— Ну-ка, ну-ка. — Начальник летучего отряда решительно отобрал у Осипа Григорьевича его «пирожок» и засунул в пулевое отверстие палец.

— Да-с. Пойдем, Осип Григорьевич, в трактир. Вам надобно выпить.

С похмелья голова работала тяжело. Никаких мыслей по поводу того, где искать Семинариста, в нее не приходило, там вообще любые мысли помещались с большим трудом. «Господи, и зачем же я вчера так напился!» В трактире просидели до закрытия, потом взяли бутылку водки и дюжину пива и поехали к нему домой. Проснулся он в десятом часу утра, рядом с храпящим Швабо. Ему еле удалось растолкать чиновника для поручений. Они наскоро умылись и, не пивши чаю, помчались на службу. Едва высидев до конца совещания, Тараканов доплелся до кабинета и плюхнулся на стул. Швабо зашел следом.