Тайна тайн. Беседы по трактату Лу-Цзы «Секрет Золотого Цветка»

Да, ты прав: «Эти полоумные политики в Нью-Дели» никогда меня не поймут. Это правда. Но меня это не беспокоит. Меня не волнует, что они не могут меня понять. В этом нет необходимости. Для меня важно только одно: чтобы они оставили меня в покое, чтобы они оставили в покое мою работу – этого достаточно. И рано или поздно им придется оставить меня в покое, потому что они не могут со мной спорить, им нечего мне сказать, они ничего не могут сказать мне в ответ. Я подвергал их критике в течение двадцати лет: они ничего не сказали мне в ответ, им нечего сказать в ответ. Глубоко внутри они чувствуют, что то, что я говорю, правда.

Отдельные политики иногда приходят ко мне и говорят: «Ошо, все, что ты говоришь, абсолютно правильно, но мы не можем признаться в этом публично, мы не можем признаться, что „именно так обстоят дела в Нью-Дели“».

Наедине со мной они всегда говорят: «Ты прав», но публично они не могут в этом признаться, потому что, если я прав, если они признаются в этом публично, толпа поднимется против них. Их положение зависит от мнения толпы, они рассчитывают на то, что эти люди снова отдадут за них свои голоса. Поэтому они продолжают поддерживать всевозможные глупые идеи и суеверия толпы. Их зависимость от толпы огромна.

В течение двадцати лет я критиковал Махатму Ганди и его философию. Ни один его последователь ничего не сказал мне в ответ. Его приверженцы неоднократно приходили ко мне и говорили: «Все, что ты говоришь, правда, но мы не можем признать это публично. Если мы признаем, что все, что ты говоришь о Махатме Ганди, правда, мы потеряем свое положение». Общественность верит в Махатму Ганди, и, поскольку Ганди был против развития технологии, они продолжают держаться этой бредовой идеи. Если эта страна будет продолжать отказываться от развития технологии, она останется бедной, она никогда не достигнет благополучия. И развитие технологий не обязательно предполагает разрушение экологии. Это не обязательно: можно разработать технологию, которая не будет нарушать экологию, можно разработать технологию, которая будет служить людям и при этом не будет разрушать природу. Но Ганди был против технологии.

Он был против железных дорог, он был против почты, он был против электричества. Он был против любых механизмов. Они понимают, что это глупо, потому что если так будет продолжаться дальше… но они продолжают его поддерживать, они продолжают отдавать дань Махатме Ганди, поскольку рассчитывают получить на выборах голоса в свою пользу, а избиратели боготворят Махатму, – потому что Махатма соответствует их представлениям о том, каким должен быть Махатма.

Махатма Ганди соответствует представлению индийской толпы. Индийская толпа его боготворит. Политику приходится следовать за толпой. Всегда помните: политический лидер всегда следует за своими последователями. Не иначе! Он только притворяется, что он лидер. Глубоко внутри ему приходится следовать за последователями; если последователи его оставят, он окажется нигде. Он не может стоять на собственных ногах, у него нет опоры.

Ганди поклонялся бедности. Если вы поклоняетесь бедности, вы остаетесь бедным. Бедность следует ненавидеть. Я ненавижу бедность!

Я не могу сказать, что бедности следует поклоняться. Сказать это – значит совершить преступление. Я не вижу ничего религиозного в том, чтобы быть бедным. Но Ганди очень много говорил о бедности и ее красоте, а это поддерживает эго бедного человека, это подпитывает его эго, ему приятно это слышать. Для него это утешение: значит, он человек религиозный, простой. Возможно, он беден, возможно, он не обладает деньгами, зато он обладает духовным богатством.

В бедности нет никакого духовного богатства; нет и не может быть. Бедность безобразна, бедность должна быть уничтожена. Чтобы уничтожить бедность, необходимо развивать технологию.

Махатма Ганди был против контроля над рождаемостью. Если не контролировать рождаемость, эта страна будет становиться все беднее и беднее с каждым днем. Тогда не будет никаких шансов.

Однажды Мулла Насреддин сказал мне:

– Ошо, похоже, скоро все станут нищими. Все будут просить милостыню!

Я ответил ему:

– Насреддин, у кого?

Эта страна идет к такой бедности, что вскоре в ней не останется даже нищих, поскольку у кого они будут просить милостыню? К тому же в бедной стране растет уровень преступности. Бедность – это не источник религиозности, не источник духовности, – это источник преступности.

Источник духовности и религиозности – это богатство, потому что религия – это высшая роскошь. Это высшее искусство, величайшая музыка, глубочайший танец. Только когда у вас все есть, вы начинаете искать бога. Только когда вы со всем покончили, когда вы познали все и поняли, что вы этим не удовлетворены, вы начинаете искать бога.

У бедного человека нет мыслей о боге. Его бог – это не что иное, как подпорка: он опирается, цепляется за мысль о боге.