Тайна тайн. Беседы по трактату Лу-Цзы «Секрет Золотого Цветка»

Но я не могу уехать из Индии. Существует также скрытая Индия, эзотерическая Индия, – где все еще чувствуется присутствие будд, где легче соединиться с Махавирой, чем где-либо еще, где постоянно, как фон, присутствует вся традиция просветленных. Этого я не могу покинуть. Лично для меня нет проблем; я могу уехать, я буду тем же самым где угодно. Но для вас это будет совсем другое.

Я хочу использовать этот фон для вашей трансформации. Это облегчит ваш рост. Сами того не зная, сами того не осознавая, вы окружены вибрацией будд. Когда будет построена новая коммуна, вы увидите, что происходят чудеса, потому что я смогу сделать этот фон доступным для вас во всей его тотальности. И это невозможно осуществить в другом месте. Нигде больше религия не достигала такого расцвета, как в этой стране. Точно так же как наука – это побочный продукт западной эволюции, религия – это побочный продукт восточной эволюции. Если вы хотите заниматься наукой, вам следует ехать на Запад, потому что именно там ее истоки. Весь западный ум таков, что наука рождается в нем естественным образом. То же самое, но уже в отношении религии, происходило на Востоке, а Восток ассоциируется с Индией.

Вы не понимаете и не можете понять моих намерений. Все, что я делаю, это приемы, поэтому не делайте поверхностных выводов: возможно, вы не осознаете всей подоплеки, возможно, вы не понимаете моего намерения, не понимаете, к чему оно должно привести.

Машина помогла добыть деньги для строительства новой коммуны. Теперь, когда прием сработал, машина может исчезнуть. Никогда не воспринимайте происходящее здесь поверхностно, события могут иметь скрытый смысл. Они могут быть специальными приемами.

Новая коммуна станет рекой всех будд. Вы легко сможете использовать всю эту огромную энергию. Мы создадим из нее огромный резервуар. Вы сможете жить и дышать ею, вы сможете подняться на гребне этих огромных волн к неизвестному.

Поэтому я не могу уехать из Индии.

Ты говоришь: «Эти полоумные политики в Нью-Дели будут последними людьми в мире, которые поймут, что здесь происходит».

Политики и есть политики. Они везде одинаковы; возможно, они немного отличаются на поверхности, но глубоко внутри они одинаковы, потому что политика – это политика. Я знаю, что индийская политика стала самой грязной на свете. Она стала частью индийского ханжества. Индийские политики тоже пытаются доказать, что они махатмы; даже Морарджи Десаи пытается доказать, что он супер-махатма. Политик и махатма? Из-за этого ханжества индийская политика превратилась в грязную игру.

Если кто-то ясно и четко говорит: «У меня есть амбиции, я хочу достичь определенного положения», – тогда он, по крайней мере, искрен. Индийский же политик говорит: «Я самый кроткий человек, я не хочу достичь никакого положения. Зачем? Там ничего нет. Я ищу бога, но, поскольку я должен служить людям, мне приходится занять это положение. Я делаю вам одолжение, занимая пост премьер-министра страны». Это лицемерие превращает политику в грязное дело.

Несколько дней назад на индийской политической сцене произошли перестановки, – как надеялись, к лучшему, но, как оказалось, наоборот, к худшему. Сегодня становится очевидным, что будущее не простит человека, который ответствен за эту перестановку, – Дж. Пракаша Нараяна, потому что он отдал власть самым реакционным кругам в стране. Он отдал власть кучке жадных до власти волков и теперь чувствует себя бессильным и ничего не может сделать. Теперь, когда они оказались у власти, им на него наплевать. Теперь вся Индия превратилась в сцену для политических игр: как достичь власти, как эксплуатировать, как приобрести больше денег, больше власти, и как дольше оставаться у власти.

То же самое в большей или меньшей степени происходит везде. Политики везде будут создавать проблемы для меня и моих людей, потому что я предлагаю совершенно иное видение жизни. Я предлагаю революцию в человеческом сознании. Политика всегда будет поддерживать интересы власти, – естественно, – поэтому нас везде будут ждать те же проблемы.

Однако здесь их ждет одно затруднение: меня мгновенно могут вышвырнуть из любой другой страны, но здесь они этого сделать не могут. И так было не только со мной, так было всегда.

Гурджиеву не разрешили въехать в Англию, ему не позволили поселиться во многих странах. Всю свою жизнь он передвигался из одной страны в другую. Он не мог заниматься своей работой. Как он мог заниматься работой? Для того чтобы работать, необходимо где-то осесть. Он собирал вокруг себя учеников, а затем ему приходилось покидать страну, и круг учеников снова распадался. Затем он снова собирал учеников, тратил на это несколько лет, и к тому времени, когда круг учеников уже складывался, политики заставляли его покинуть страну, и ему снова приходилось все начинать с начала.

И так продолжалось всю его жизнь. Он никому не смог помочь – ни один человек не стал просветленным благодаря ему, хотя многие могли бы. У него был этот потенциал. Он бы редким гением, редким мастером, но ситуация ему не благоприятствовала.