Прямо сейчас общение не нужно. Позволь ему накопиться, позволь ему стать облаком, полным влаги, тогда общение случится само по себе, тогда тебе не нужно будет прикладывать усилия для общения. Прямо сейчас, если ты начнешь общаться, это опять же будет способ найти кого-то под предлогом общения. Это будет бегство. Лучше позволить общению случиться самому по себе. Просто продолжай накапливать свое одиночество, и однажды ты увидишь, что эта наполненность, это благоухание высвобождается вовне. Однажды ты увидишь, что ты начал делиться собой, но при этом ты будешь просто свидетелем. Ты не будешь делателем, ты будешь просто свидетелем.
Потому что ты до сих пор не понял, что это одиночество! Ты продолжаешь интерпретировать его как одинокость. Я могу это понять. Это делает каждый. Когда ты впервые чувствуешь одиночество, ты интерпретируешь его как одинокость, потому что одинокость – это известное тебе явление, ты чувствовал его всю свою жизнь. В тот момент, когда ребенок покидает лоно матери, происходит первое переживание одинокости, он чувствует себя одиноким: ему пришлось покинуть дом.
Самая большая травма происходит, когда ребенку приходится покинуть лоно матери. Он хочет удержаться в нем, он не хочет оттуда выходить. Он находился в нем в течение девяти месяцев, он полюбил это пространство, теплоту этого пространства, где о нем так прекрасно заботились, где у него не было никакой ответственности, никаких проблем. Зачем ему отсюда уходить? Но его выбрасывают, выталкивают отсюда. Он не хочет выходить. В результате рождения его ждет жизнь, но ребенок думает, что его ждет смерть. Для него это смерть, потому что это окончание жизни, которую он знал в течение девяти месяцев. Ребенок переживает шок, он чувствует себя наказанным. И он пока еще не может думать, поэтому это переживание глубоко проникает во все его тело. Это не мысль, это переживание всей его сущности, поэтому оно проникает в каждую клеточку его тела и хранится там. Это первое переживание одинокости. Затем последует множество других переживаний.
Однажды мать отнимет ребенка от груди, и ребенок окажется в одиночестве. Затем мать попросит няню заботиться о ребенке, и он снова окажется в одиночестве. Затем ему не позволят спать в одной комнате с матерью, ему выделят отдельную комнату – снова в одиночестве. Вспомните тот день своего детства, когда вам впервые пришлось спать одному в своей комнате: вокруг холод и темнота, и никого рядом нет. До этого все было по-другому: мама была рядом, тепло и мягкость ее тела были всегда доступны. Теперь ребенок прижимает к себе игрушку, плюшевого медвежонка, но разве он может заменить мать? Или он цепляется за одеяло, но разве игрушка может заменить мать? Это жалкие заменители, но он как-то обходится. В этой темноте он чувствует себя очень одиноко, он чувствует себя брошенным, покинутым, отвергнутым. Все эти раны продолжают накапливаться и углубляют ощущение одинокости. Затем однажды ребенку приходится покинуть дом и жить в студенческом общежитии с чужими, незнакомыми людьми. Просто вспомните эти раны, они все внутри вас! И так продолжается непрерывно: вся ваша жизнь – это длительный процесс переживания одинокости.
Затем случайно с вами происходит глубокое переживание, и благодаря этому глубокому переживанию вы видите проблеск своей сущности, но весь ваш ум знает только об одинокости, поэтому он превращает переживание одиночества в переживание одинокости. Он интерпретирует одиночество как одинокость, переживание одиночества определяется как переживание одинокости.
Именно здесь ты упускаешь. Забудь свою интерпретацию. Происходит на самом деле что-то новое. Это новое переживание, и поэтому ты не можешь разобраться, что это. Единственный способ узнать – погрузиться в него. Как сказал Мастер Лу-Цзы: «Когда вы пьете воду, только вы сами знаете, теплая она или прохладная».
Испей это одиночество. Вкуси, испей ту свежую энергию, которая тебе открылась. Ты удивишься: это не будет чем-то, что ты знал раньше. Это свобода, свобода от других людей. Это то, что мы на Востоке называем
Второй вопрос: