Тайна трагедии 22 июня 1941 года

Теперь несколько слов о «линии Сталина» и об укрепрайонах на старой границе. О новой границе говорить не будем. Все уже сказано, Генштаб все «сделал» для того, чтобы немцы без всяких помех границу проскочили. На старой линии границы состояние укрепрайонов было настолько плачевным, что говорить о каком-то серьезном сопротивлении врагу не представлялось возможным. /41/.

На самом деле это был миф, который существовал для всех, создавая иллюзии жесткой неприступности границ Советского Союза на Западе. Все так и выглядело к августу 1939 года, об этом писали все центральные газеты в стране, открыто обсуждали советские люди, — вера в несокрушимость «линии Сталина» была абсолютной. /96/.

Спустя десять лет после войны появилась версия о том, что разоружили старую границу, перевезли все на новую, а УРы взорвали. Все это ложь, которую впоследствии старательно поддерживал «историк» Резун-Суворов в своей «книге жизни» «Ледокол», где автор каждый УР наделяет несокрушимой огневой мощью, равной артиллерийскому корпусу.

В действительности, в период 1927–1938 гг. в глубине старой западной государственной границы было построено 13 укрепрайонов, образовавших «линию Сталина». Строительство всех УРов было практически завершено, за исключением четырех УРов на территории КОВО — Украины, где строительство было «заморожено» все тем же пресловутым и подлейшим Хрущевым, может быть кому-то покажется странным и интересным, такое «совпадение», что уже в 1938 году Украину возглавлял Первый секретарь ЦК КПУ Н. Хрущев, а командующим КОВО стал генерал Жуков Г. К.

Осенью 1939 года объекты УРов были переданы в ведение Наркомата обороны, и должно было начаться формирование воинских подразделений каждого УРа, монтаж вооружения, складов боеприпасов, обучение личного состава. Однако, наряду с реконструкцией новой границы, и здесь на «линии Сталина» по каким-то «странным» стечениям обстоятельств Генштаб (его тогда возглавлял Мерецков!) не проявил никакой инициативы и просто не выполнил своих прямых обязанностей. Опять налицо саботаж. И этот факт утверждает меня в уверенности, военный заговор 22 июня 1941 года имел место быть.

Более того, как показывает детальный анализ хода военных действий на фронтах ВОВ, Д. Г. Павлов был не единственный пособник вермахта среди высшего командного состава. «Странности» в поведении командования, ведущие к поражениям, прекратились только в начале 1943 года после того, как итоги Сталинградской битвы показали, что Германия не в состоянии противостоять СССР.

Хотя в начальный период войны вермахт и его командование обладало массовым реальным опытом ведения современной войны, а Вооруженные Силы СССР и их командование таким опытом ведения боевых действий не обладали, но поток действительного неумения управлять войсками в начальный период ВОВ в ряде случаев был маскировкой единичных актов целенаправленного саботажа ведения боевых действий.

Генерал Павлов в июле 1941 года попал под следствие и был изобличен в измене, хотя ему удалось на суде военного трибунала списать свои предательские действия на неумышленную халатность, что позволило уйти от ответственности другим участникам второго слоя военного заговора, который не был вскрыт и ликвидирован в 1937–1938 годах. Хрущевская клика впоследствии генерала Павлова реабилитировала, возложив всю ответственность за военную катастрофу лета 1941 г. на И. В. Сталина персонально вопреки исторической правде. Наряду с реабилитацией Павлова в хрущевские времена был изгнан с флота и подвергся травле бывший Нарком ВМФ Н. Г. Кузнецов. Это было местью за то, что Военно-Морской флот СССР встретил войну по боевой тревоге, а этот факт ликвидировал миф Хрущева-Жукова о внезапности нападения Германии на СССР в сознании думающего человека. /60/.

Рассматривая причины недооценки времени начала войны и самые различные спекуляции лжеисториков на эту тему, хочу отметить, что ключ к разгадке этого факта подсказал нам сам И. В. Сталин. В августе 1942 г. Черчилль, будучи в Москве, напомнил Сталину о важном значении своего предупреждения лично им и через посла Криппса о надвигающейся большой войне Германии против России. На что И. Сталин ответил: «Мне не нужно было никаких предупреждений. Я знал, что война начнется, но я был уверен, что мне удастся выиграть еще месяцев шесть или около этого». /56/.

В этом ответе и заключена вся правда. Сталин думал, что Гитлер ведет с ним игру обмана и шантажа и считал возможным, что война начнется в начале 1942 г. Он понимал, что Красная Армия еще не готова к войне и хотел выиграть время еще хотя бы до 1942 г., о чем откровенно говорил еще в начале февраля 1941 года маршалу К. Мерецкову.