Тайна трех

Сильные руки схватили меня под поясницей, наклоняя назад. Скорость была такой, что ограждающий озеро канат при столкновении оторвал бы мне руку. «Не бойся, – услышала я голос, – я тебя держу». Опускаясь назад, я доверилась голосу. Одна ладонь коснулась моего лба, чтобы я не дернулась вверх и тросом мне не отрубило еще и голову, пальцы были горячее пламени. Он держал меня, пока над нами не просвистел металлический канат, высотой ото льда всего в метр. Держал меня так крепко и так уютно, что я была готова провалиться в пылающие над нами небеса и тающий под нами лед.

Отец ушел в квартиру жарить рыбу, ведь сегодня четверг. Пять минут спустя я пошла за ним следом, заметив, как приоткрылась дверь соседки и она прокряхтела, выдыхая сигаретный дым поверх цепочки:

– Ноги выше коленок не брей, детка! Колючими до старости будут!

Следующие сутки напомнили мне глаз урагана. Я читала про такое природное явление. Когда оказываешься внутри, ровно в центре – вокруг все замирает: нет ветра, нет бури, но и выхода из воронки тоже нет. Лишь опять через бурю, сквозь стены смерча.

Вот как-то так, пребывая внутри безопасного глаза, где была только я и никакой реальности последних нескольких недель, я оказалась в аэропорту Туймаада в Якутии.

Последнее, что пронеслось за пределами глаза, – смерч Светлана.

Мы встретились с ней после тренировки с Ангелиной и пошли гулять. Я молчала и только когда на ступеньках кафе заметила белые лепестки роз, пнула их ногой, впервые проявляя хоть какое-то участие в беседе.

– Ты меня слышишь? Кирка?

– А? Чего?

– Это сегодня, да? Их свадьба?

– Завтра.

– Такси? – вытянула она свой мобильник с уже вбитым заказом машины от кафе до аэропорта Нижнего. – Сейчас или никогда.

И я нажала на кнопку «вызвать».

– На Полюс холода летите? – удивился пограничник, проверяя мой паспорт. – Надеюсь, одежда потеплее-то у вас с собой? Там же минус десять уже.

– Что?

– Оймякон! Полюс холода. Одно из самых холодных местечек России. Что-то многие летят туда в эти дни. Фестиваль, что ль, какой?

– Птичья свадьба.

Впереди семь часов перелета, пересадка на самолет с пропеллером и еще час до самого ледяного в мире поселка Оймякон.

Сидя возле иллюминатора в самолете, я слушала бормотание бортпроводников о спасательном жилете, который должен спасти нас, если самолет грохнется с восьми тысяч метров. Мне всегда хотелось спросить: почему не парашюты? Почему на нас вешают жилеты, а не парашюты?

Вот о чем были мысли, пока я слушала «Научи меня» пятьдесят раз подряд, потратив на это половину полетного времени. Вторую половину я спала. Уснула сразу, как стюардессы унесли одноразовые плоские контейнеры с едой.

– Уважаемые пассажиры, наш самолет совершил посадку в аэропорту города Якутска имени Платона Ойунского. Температура минус шесть градусов по Цельсию. Местное время отличается от Московского на плюс шесть часов.

– Минус шесть на плюс шесть дадут в сумме ноль… – выглядывала я в иллюминатор.

Другие пассажиры уже встали плотной баррикадой. Почти все держали в руках толстые пуховики и были одеты в брюки, похожие на горнолыжные. На мне же болтались порванные джинсы и кроссовки. Зимняя обувная коллекция. С удобно утоптанной шерстью. Хорошо, что не забыла дома шапку – крупной вязки, с огромным помпоном, свисающим на затылок.

Если бы не коньки, я бы летела с ручной кладью в салоне, но их не разрешили взять из-за лезвий. Теперь приходилось ждать. Но и плюс в этом был. Успею найти такси, чтобы проехать двенадцать километров до аэропорта Маган.

– Эх, барышня! – увидел меня таксист. – Со столицы? В Оймякон?

– А как вы догадались? – меняла я ноги, то и дело заслоняя одной другую, чтобы прикрыть распахнутые форточки джинсов в районе колен.