Тайна трёх колец

Но было поздно. Пёс добежал до бетонных ступеней лестницы и услышал, что двери поезда с шипением закрылись, почувствовал вибрацию земли. Монорельс отъехал от платформы.

Опустив голову, Макс плюхнулся на землю перед лестницей. Что, если они рассчитали всё неправильно? Вдруг Крепыш сошёл с поезда где-нибудь в другом месте? Или гиена покусала его?

Босс и Гизмо подошли к Максу.

– Он залаял бы в ответ, если бы был там, наверху, – сказал Босс. – Любая собака отзывается, когда слышит своё имя. Ты не упустил его.

– Но мы потеряли его, – грустно ответил Макс. – Если бы я не был так озабочен этим дурацким символом и был внимательнее, мы бы вытащили Крепыша из поезда. Я отвечал за него, и вот он пропал.

Маленький носик потёрся о бок Макса.

– Ты же не бросал его в беде, – сказала Гизмо. – Это не твоя вина. И мы всё равно его найдём.

Макс не был в этом так уверен. Воображение рисовало ему всякие ужасы, которые могли случиться с Крепышом, оставшимся без друзей. У Макса прямо сердце сжималось от боли. Лабрадор места себе не находил, так его мучила совесть. Но он не мог сказать об этом неунывающей терьерше. А Гизмо смотрела на него снизу вверх.

– Ну ладно, сидеть тут нет никакого смысла, – проворчал Босс. – Пошли, сынок. Давай проверим, может, Крепыш в зоопарке.

Три собаки вместе подошли ко входу. Солнечный свет быстро угасал, зато фонари на парковке начинали светиться ярче, окутывая всё вокруг своим мутноватым жёлтым сиянием. Собаки вошли в ворота. Лапы теперь ступали по холодному кафелю, друзья оказались в каком-то просторном, тёмном и пустом помещении. Тут в плоских стеклянных витринах тоже висели плакаты с животными, подсвеченные сзади. Эта неяркая голубоватая подсветка была здесь единственным источником освещения. К стенам по обеим сторонам от ворот были пристроены стеклянные будки. Рядом торчали зелёные стойки с брошюрами и журналами.

Собаки прошли сквозь ещё одни ворота и снова оказались на улице. Только они ступили на широкую гравийную дорожку за воротами, как глаза у Макса полезли из орбит.

Он никогда ещё не бывал в таком месте.

Гравийная дорожка спускалась вниз по холму, пока не упёрлась в край широкого поля, окружённого загородкой из металлической сетки. На поле редко росли высокие тёмные деревья, между которыми Макс заметил каких-то животных примерно одного с ним размера.

Там гравийная дорожка раздваивалась. Справа от Макса сверкал водопад, который, казалось, низвергался с камней, приделанных к зданию, откуда собаки только что вышли. Струи с плеском лились в бассейн. По краям бассейна стояли прикрученные к бетону металлические стулья. Рядом с водопадом на конце отполированного бревна сидела деревянная фигура с резным оперением.

Слева, за другой высокой оградой, тянулись одна над другой широкие полосы земли, разделённые рядами зубчатых бежевых камней. Гибкие призрачные фигуры, которые пахли странно похоже на кошачий дом, ступали между разбросанными далеко друг от друга деревьями и колючими кустами.

– Ты вроде говорил о клетках, – сказал Макс. – А тут больше похоже на ферму, где я жил; там у животных было много места, чтобы побегать.

– Ага, – согласилась Гизмо. – Я такого большого парка в жизни не видела! Ох, тут столько всего можно исследовать. – Гизмо задорно высунула язычок: – Как думаешь, Макс, когда найдём Крепыша, облазим тут всё?

Босс хмыкнул:

– Поверь мне, если тут нет железных засовов, это ещё не означает, что эти животные не в клетках.

– Это верно, – произнёс низкий голос.

Макс быстро повертел головой. Никого.

Потом он заметил, что пернатая деревянная фигура на бревне зашевелилась. На овальной голове обозначились круглые жёлтые глаза, и она повернулась, чтобы посмотреть на собак. Открылся небольшой острый птичий клюв, и из-него вылетело раскатистое «ух-ху-хууу».

– Глядите в оба, а то вас съедят, – проухала птица. – На моей памяти тут такое сплошь и рядом случается. – Птица захлопала крыльями и указала одним в левую от Макса сторону, где бродили призрачные гибкие фигуры. – Поосторожнее вон там, в кошачьем уголке.

– В кошачьем? – переспросила Гизмо. – Ой, а кошки меня любят. И ни разу не пытались съесть.

Птица уставилась на неё поверх клюва:

– Ух-уху, только эти кошки раз в десять крупнее твоих подружек. И им совсем не нравится, что их заперли здесь, особенно с недавних пор. Ведь других крупных животных увезли или отпустили на волю ещё до того, как уехали люди. Вы станете для местных кошек неплохой закуской, на один зуб. – Вытянув шею, птица шире раскрыла глаза. – Вкуснейшей пушистой закуской!

Босс хохотнул и сказал:

– Эй, ладно тебе, Оливер, хватит пугать девчушку.

– Я вовсе не испугалась, – возразила Гизмо. – На самом деле мне теперь ещё больше захотелось познакомиться с этими гигантскими кошками, просто чтобы проверить, правду ли ты говоришь!

– Оливер! – сказал Макс. – Ты первая птица, которую мы встретили за долгое время. Мы думали, все пернатые улетели.

Филин захлопал крыльями и глянул вниз на Макса своими большими глазами.