Тайна цыганского фургона

— Все. Вы бедны, у вас нет денег, поскольку вы — незаконнорожденная. — Лоусон сжал ее руку. — Мы больше никогда не будем вспоминать об этом, дорогая. Мы поженимся и будем жить здесь.

— Здесь? На Сарлийской ферме? — Одри выглядела ошеломленной.

— Да. Ваш дядя оставил ферму и большой ежегодный доход мне при условии, что я женюсь на вас, — он притянул ее к себе. — Поэтому после долгих испытаний судьба наконец-то улыбнулась нам.

— Дик! Дик! — Она прижалась к нему. — Джеральд… С ним все будет хорошо, ведь моя дорогая Джоззи и он решили пожениться. Но, дорогой, то, что я незаконнорожденная…

Лоусон провел ее через комнату на лужайку через стеклянную дверь. Над деревьями розовело небо, облака на горизонте блестели в золотых лучах. Они стояли и смотрели, как лучи становятся все ярче и ярче, пока солнце не появилось над горизонтом, освещая росистую зелень великолепием переливов. Обняв любимую, Дик указал на светлый горизонт.

— Впереди нас свет, — торжественно сказал он. — Позади нас тьма. Не будем вспоминать прошлое, Одри. Все, что было, пусть там и останется. Ты — это ты. Вот все, что важно для меня.

В лучах поднимающегося солнца, под звуки несметного количества поющих птиц, возвещающих о начале новой, счастливой жизни, он поцеловал ее в губы.

Рассказы

Танцовщица в красном

Эта история столь невероятна, что, как я ожидаю, немногие поверят в случившееся. Однако все так и было, и случилось это лет десять назад. Естественно, я изменил названия мест и имена участников данных событий. Представляю я эту историю под псевдонимом, но все события описаны совершенно точно. Ручаюсь за истинность рассказанного, поскольку сам был свидетелем нескольких эпизодов. Остальное я узнал от главного действующего лица этой драмы, или, скорее, мелодрамы, местами переходящей в трагедию. Все действо напоминало пафосную пьесу, но произошло на самом деле! Не забывайте об этом — мой рассказ совершенно правдив. И это — самое страшное.

Как у любого практикующего лондонского врача, у меня всегда полно работы и для меня в радость взять выходной для поправки здоровья, как телесного, так и духовного. Будучи бакалавром и человеком зажиточным, я порой совершал дальние поездки, в поисках удовольствий, пытаясь расслабиться…

Как-то в июне, сидя в своем кабинете, я листал континентальный «Брадшо» и прикидывал, куда отправиться в ближайшие выходные, когда открылась дверь и в комнату ввалился Хью Тэнкред. Он — мой двоюродный брат. Мы вместе учились в школе и в колледже — двери моего дома всегда были открыты для него. Я сильно удивился, так как всего два месяца назад он отправился в Испанию, и я не знал о его возвращении.

— Мой дорогой! — воскликнул я, раскрыв ему объятия. — Я так рад… Но, боже мой, что случилось?

В самом деле, незваный гость выглядел встревоженным и возбужденным. Здоровый, розовощекий молодой человек, которого я хорошо знал, стал бледным, словно призрак, и выглядел сильно похудевшим. В глазах у него застыла печаль, а одежда висела, как на вешалке. Два месяца назад, когда Хью отправлялся в Испанию, он был настоящим воплощением здоровья, а теперь выглядел если и не привидением, то пациентом ближайшей больницы, это уж точно. К тому же он казался страшно испуганным. Я понял это сразу, так как его дыхание было прерывистым, и, войдя, он запер за собой дверь. А потом бросился в мои объятия и стал трясти меня так, словно и в самом деле страшно испуган.

— Дик, — задохнулся он, то и дело поглядывая на запертую дверь. — Дик, спаси меня!

— В чем дело?

— Я попал в настоящий ад! — таким был его необычный ответ. — Ты слышишь звон гитары? Послушай!

Он замолчал, но я не услышал никаких подозрительных звуков. С рыданием облегчения он рухнул на ближайший стул.

— Они потеряли меня! — произнес он с придыханием. — Слава богу!

Я в замешательстве уставился на дрожащую фигуру. Неожиданное появление Тэнкреда, его странное поведение и болезненный вид поразили меня чрезвычайно. Когда же я наконец сумел взять себя в руки, профессиональные привычки взяли верх. В первую очередь, я должен был успокоить гостя. Достав домашнюю аптечку, я смешал большую дозу валерьянки и брома и вручил ему напиток.

— Выпей, Хью. Так. Так! Не расплескай! — когда он пил, его руки тряслись от нервного напряжения, поэтому мне самому пришлось поднести стакан к его губам. После того как он проглотил лекарство, я проверил его пульс и нашел, что тот прыгал и пульсировал самым необычным образом. Его тело дрожали, а зубы клацали. Я отлично видел, что мой гость не был пьян, но, судя по его внешности и поведению, у него, возможно, был длительный запой.

— Ты позаботишься обо мне, Дик? — прошептал он, испуганно глядя на дверь.

— Да, да, тут никто тебя не обидит. Полежи немного и успокойся.