Тайна убийства Столыпина

На письмо Богрова Кулябко ответил, не мешкая. Смысл ответа был прост: от его имени следует обратиться к полковнику фон Коттену, начальнику Петербургского охранного отделения. А как раз в это время в столицу поступила секретная телеграмма из Киева, в которой, как и полагалось по инструкции, Кулябко сообщал, что “в Петербург выехал секретный сотрудник по анархистам Аленский”. Телеграмма предупреждала: агент должен явиться в охранное отделение. Всех своих агентов охранка старалась держать под постоянным наблюдением.

Полковник фон Коттен внимательно прочитал депешу из Киева, сидя в кабинете и знакомясь со служебной перепиской. Сообщение Кулябко не произвело на него никакого впечатления: в столицу постоянно приезжали агенты провинциальных охранных отделений, но не все вживались в местные условия. Несмотря на это, в каждом новом случае полковник фон Коттен надеялся получить хорошего осведомителя. Чем их больше, тем лучше, был убеждён он.

Кулябко сообщал: агент Аленский уже несколько лет работает в Киевском охранном отделении, “причём сначала по социал-революционерам, а затем перешёл к анархистам”. Далее из текста сообщения фон Коттен узнал, что после одной из ликвидаций, произведённой киевской охранкой, положение Богрова несколько пошатнулось, ввиду чего он временно отошёл от работы, а вот в последнее время ему удалось рассеять все возникшие против него подозрения, и он находит вполне возможным возобновить свою работу”.

— Что ж, пожалуйста, приступайте...— радушно произнёс полковник, приняв Богрова.

Богров повторил ему то, что уже написал Кулябко. Он выехал из Киева, желая рассеять сомнения, оставшиеся у товарищей после задержания их группы. Довод был резонный.

— Но у меня пока нет здесь никаких связей, — пояснил Богров.

— Будут, если постараетесь, — ободрил его фон Коттен. — В нашем деле всего сразу не бывает, нужна основательность. Так что поживите, послужите в своём продуктовом обществе, заведите знакомства, узнайте имена, адреса и всё прочее, что вам понадобится. Надеюсь, господин Кулябко вас обучил всем тонкостям нашего ремесла, и мне не придётся читать вам дополнительные лекции. Главное, на что я прошу обратить внимание, это осторожность. Никаких лишних шагов и скороспелых решений. Учтите, что в столице революционеры имеют весьма обширные связи и мигом заметят двойную игру. Вы меня поняли? Отлично! Ошибок у нас с вами быть не должно.

На этом их первая встреча закончилась. Через несколько дней состоялась вторая.

Богров был откровенен, сказал, что за несколько дней, что он провёл в городе, ему мало что удалось узнать.

— Когда вы собирались в Петербург, вы получили какие-то явки?

— К сожалению, нет. У меня не было такой возможности в силу определённых обстоятельств.

— Тогда всё будет зависеть от вашей расторопности, — заметил полковник.

— Но я хочу вам сказать, что анархистов в Петербурге не гак уж много. Их единицы. Видимо, мне придётся заниматься не ими, а социал-революционерами.

— Нас это устроит больше. Анархисты нас не смущают.

Фон Коттен был прав: анархисты его не интересовали, так как по сведениям, которыми он располагал, их в столице и не было. С этой точки зрения новый агент, специализирующийся в их среде, был ему не нужен.

— Так я и займусь социал-революционерами, — повторил Богров.

— Да, да, конечно, — подхватил фон Коттен. — Кстати, мы не обговаривали с вами в прошлый раз оплату. Вас устроит ежемесячная сумма в 150 рублей?

Богров торговаться не стал, сказал лишь коротко:

— Да, согласен.

Предчувствие, что Аленский не принесёт серьёзной пользы, не подвело начальника столичной охраны. Провинциал не поразил ни своими знаниями, ни информацией, ни какими-то иными сведениями. “Для чего же тогда нужен секретный сотрудник, — думал про себя фон Коттен, — не чаи же с ним распивать”. И события, последовавшие за появлением киевского агента, показали, что полковник был прав. Богров, то бишь Аленский, серьёзных сведений не поставлял.

Заметив недовольство начальника, он сам затронул этот щепетильный вопрос.

— Мне кажется, что я получаю у вас незаслуженные деньги.

Фон Коттен его успокоил:

— В нашем ремесле нельзя спешить. По-моему, я уже это говорил. Потому я предлагаю вас остаться у нас на жалованье, ведь в случае получения информации вы нам её сообщите.

Богров согласился, сделав вид, что не очень-то рад такому предложению.

— Я намереваюсь уехать за границу, — признался он, — и если у меня там будет возможность узнать что-то существенное, обязательно напишу.

— Что ж, поезжайте, — был ответ полковника.

Последний раз Богров получил в петербургской охранке деньги в ноябре 1910 года.

Уехав во Францию, агент Аленский в январе 1911 года прислал письмо с просьбой выслать ему причитающуюся сумму по указанному адресу. Фон Коттен выслал, но через некоторое время она вернулась невостребованной.

Запись в серой тетради: