Тайна убийства Столыпина

— Ваше величество, я весьма благодарен вам за такое доверие ко мне, но несколько месяцев губернаторства в Гродно, которые я имел, и три года в Саратове не являются, на мой взгляд, достаточной подготовкой к управлению всей внутренней жизнью России. Я полагаю, что в такое время, когда нужны знания, опыт и воля, моя кандидатура не очень-то подходит. Если бы вы назначили меня на должность товарища министра временно, чтобы я разобрался в работе министерства…

— Быть министром и его заместителем — это не одно и то же, — заметил государь. — Я полагаю, у вас есть и необходимые знания, и опыт, и воля, чтобы принести пользу Отечеству. Я прошу вас, Пётр Аркадьевич, принять предлагаемый пост.

— Ваше величество, я не могу принять этот пост. Это было бы против моей совести, — сказал Столыпин.

— Тогда я вам приказываю, — настоял государь. — Я даю вам очень короткое время, чтобы сдать губернию и принять министерство. Вас ждут безотлагательные дела!

Прощание с Саратовом было грустным, ведь пришлось прожить в этом городе трудные годы. Жаль было расставаться с новым местом, новыми друзьями и переезжать в таинственную, загадочную столицу, которая поражала своим размахом, бурлящей жизнью.

Ольга Борисовна призналась мужу:

— Меня вовсе не пугает твоё новое назначение, ты любишь работать. Меня смущает оно тем, что в стране сложная обстановка и министерство, которое тебе поручают, самое трудное. В нём случались разные истории…

Она не произнесла вслух, что думала, — министров внутренних дел, случалось, и убивали, потому что они проводили жёсткую политику, что не нравилось революционерам.

Пётр Аркадьевич пояснил:

— Время для всех неблагодатное, но поверь мне, что и в других министерствах — иностранных дел, финансов, военном, да и в любом другом, не менее хлопотно сейчас. Знаешь, Ольга, несмотря на все трудности, я бодро смотрю в будущее. Мы должны их преодолеть. Государь обещал мне поддержку во всех моих новациях. Он считает, что не все прежние министры могут работать с первым парламентом. Парламент призван успокоить страну, и правительство должно быть с ним солидарно. Я поддерживаю решение государя собрать лучших людей России, чтобы в тяжёлую годину они своими советами и помощью помогли правительству удовлетворить по мере возможности разумные требования народа и восстановить порядок и мир. Все пришли к такому мнению, кроме правых. Эти по-прежнему недовольны и пророчат нам всякие бедствия.

— Я согласна с тобой, — сказала жена, — но предстоящая жизнь в столице, твоя работа в правительстве — там столько интриг…

Пётр Аркадьевич успокоил супругу:

— Мы всегда с тобой их избегали, сами в них не участвовали. Даст Бог, минуем их и в Петербурге. Я иду работать, а не делать карьеру. Мне карьера, ты знаешь, вовсе не важна — я человек без амбиций. А что касается общих дел, то помочь государю следует. Я согласен с ним: необходимо наладить работу важного министерства.

* * *

Столыпин был прав: его, честного человека, интриги не пугали.

Была права и его жена: вокруг должности министра внутренних дел России всегда, во все времена плелись интриги.

* * *

На вокзале отъезжающую семью Столыпина провожало много людей. Казалось, весь город пришёл проститься с губернатором. Полиции даже пришлось расчищать дорогу, чтобы Столыпины смогли пройти к своему вагону. Самые близкие проехали с ними несколько железнодорожных станций.

— Запомните Саратов, — сказал Столыпин детям. — Мы уже никогда сюда не вернёмся.

Старшая дочь Столыпина, Мария, позже вспоминала: «Когда же нас покинул последний саратовец, стало грустно и пусто в нашем салон-вагоне, и на душе тоже не было весело. Первое лето в жизни не в Колноберже — уж одного этого сознания достаточно, чтобы впасть в уныние, а тут ещё гнетущее чувство, что папа будет подвергаться ещё большим опасностям, что ещё сильнее придётся бояться за его жизнь».

* * *

Чиновники Министерства внутренних дел, прослышав, что к ним назначен новый министр, обсуждали в узком доверительном кругу — какие изменения грозят их ведомству. Каждый думал наверняка о своём положении.

— Говорят, приходит новая метла…

— Да, жди новых увольнений и назначений…

— Говорят, у саратовского губернатора крутой нрав. Он может согнуть даже палку, когда захочет…

— Скажите, пожалуйста, кто из его предшественников мог здесь что-то изменить? А ведь какие у нас были министры — хваткие, хитрые, умные, изворотливые, упрямые, настойчивые — никто не смог изменить министерский дух, выветрить его! Этот дух, господа, вечен! Не изменить его и Столыпину, прибывающему из провинциального Саратова!

Не зря боялась Ольга Борисовна нового назначения своего супруга, слишком одиозным было ключевое министерство, на котором держались и покой империи, и власть на местах. В первую очередь её смущало, что министерство выполняет полицейские функции. По её убеждению, Пётр Аркадьевич к такой работе никак не подходил, как, впрочем, и сама работа не подходила к нему, к его натуре, взглядам и мышлению.