Тайна «Утеса»

- Я и заснуть не могла, не спала ни минутки, поверьте мне, мистер Родди. Думала, утром не встану, но лежать тоже не лежалось. Встала, пошла к ранней мессе, а потом уж так душевно поговорила со священником! Очень он хороший, этот наш отец Энсон, мудрый человек. Он велел мне тут одной не оставаться.

- Да мы вас больше и не оставим, Лиззи, - сказала Памела.

Так, значит, теперь священнику все известно!

- А что говорит миссис Джессеп? - поинтересовался я.

- Она зовет меня, когда в следующий раз я останусь одна, ночевать на ферме. А еще говорит, нет сомнений, что Паркинсоны видели то же самое. Она сказала, что если у призрака голубые глаза, так это та леди, что разбилась на скалах.

Мы оставили бедную Лиззи за работой - пусть успокаивает нервы, а сами пошли пройтись по холмам. Было жарко. Небо и море сверкали на солнце. Тревога, с которой я слушал рассказ Лиззи, рассеялась.

- Я не склонен принимать ее слова на веру, - сказал я Памеле. - Очень уж похоже на то, как обычно описывают привидения, - леди в белом с длинными светлыми волосами. И ведь Лиззи самой хотелось увидеть призрак; без него ей было никак не обойтись, раз уж она здесь живет. Да она бы уронила себя в собственных глазах, если бы ничего не увидела! Одна-одинешенька ночью в доме с привидениями!

Памела покачала головой.

- Ты посмотри, в каком она состоянии, Родди! Только игрой воображения этого не объяснишь.

- Самовнушение еще и не до того может довести.

- Призрак по ее описанию очень напоминает портрет Мери Мередит.

- Вот именно! Лиззи просто наслушалась рассказов про нее.

- Не знаю, почему ты настроен так скептически, Родди. Скепсис нам не поможет.

- А если дать волю истерике, это поможет? Я не отметаю все твои доводы, я согласен: в доме что-то творится, на нашу психику действуют какие-то флюиды.

- Но разве ты не видишь -это «что-то» проявляется только в тех случаях, когда рядом есть восприимчивая душа? Чем больше чего-то ждешь, тем сильней настраиваешься, тем скорее подпадаешь под власть навязчивой идеи. Надо перестать об этом говорить.

- Нет, Родди, ничего не выйдет.

- А что еще можно сделать?

Памела некоторое время шла молча, потом закурила сигарету и по рассеянности бросила спичку на землю. Вереск был сухой и вспыхнул, как порох. Мне пришлось затоптать разгоревшийся маленький пожар. Я тут же извлек из этого мораль.

- Вот видишь, как вредно сосредоточиваться на этой теме!

Вскоре мы повернули назад, надеясь, что Лиззи напоит нас чаем.

- Знаешь, Родди, - серьезно сказала Памела. - А я верю, что Лиззи на самом деле видела Мери, и я рада - ведь теперь мы знаем самое главное: мы знаем, кто бродит по дому. Теперь остается узнать почему. У меня предчувствие, что, если нам удастся узнать причину, мы сможем положить конец нашим неприятностям.

Ее слова произвели на меня впечатление.

- Пожалуй, ты права.

- Давай разматывать клубок с этого конца, Родди. Такая задача как раз для тебя - у тебя подходящий склад ума, ты можешь и вообразить, и проанализировать. А я сразу начну придумывать лишнее. Надо начать расспрашивать, узнаем все, что можно, про семью Мередитов и попробуем разгадать эту загадку.

- А с чего начнем?

- В том-то вся трудность! Я понимаю, конечно, прежде всего надо было бы поговорить с капитаном.

- И ты бы ему поверила?

- Нет, он будет скрытничать.

- Миссис Джессеп рассказала все, что знает, и даже более того, в этом я уверен. Не ходить же мне по округе и собирать сплетни про Мередитов.

- Я знаю, Родди, это нелегко. Но обещай мне, что ты попробуешь.

- Надо подумать. - Больше мне нечего было сказать.

Но за весь день я вряд ли хоть раз вспомнил о своем обещании. Мои мысли занимала компания бойких персонажей будущей пьесы. Погода стояла прекрасная, работа над пьесой захватила меня полностью и вдобавок ко всему - завтра к чаю должна была приехать Стелла!

Эта мысль повергала меня в радостное волнение, а между тем волноваться не хотелось. Я уехал из Лондона и поселился в этом глухом углу в поисках покоя. Я обрел работу по душе и намеревался ее продолжать. Это «занятное дитя», как назвала Стеллу Джудит, была очаровательной подругой для Памелы… Очаровательной-то да, но мне не следует терять душевное равновесие.

Так говорил я себе, но от равновесия и следа не осталось, когда в понедельник во время ленча пришла телеграмма: «Безутешна прийти не могу».

- Почему телеграмма? - возмутился я. - Почему нельзя было позвонить?

- Видимо, есть что-то, чего Стелла не хочет обсуждать по телефону, - медленно сказала Памела.

Она сидела, комкая в руках телеграмму, голос у нее был расстроенный.

- Ты думаешь, капитан старается отдалить ее от нас? И не позволит больше приходить?

Я сразу понял, что так оно и есть.

- Ну конечно, до него дошли слухи, что по дому бродит призрак его дочери.

- Ох, Родди, Родди! - Глаза Памелы наполнились слезами.

Я ушел в оранжерею и поднял там страшный грохот, ремонтируя полки: пилил, строгал, стучал молотком. Я испытывал потребность в реальном деле, в реальном шуме, мне хотелось самому что-то устраивать и с чем-то справляться. Я не желал поддаваться мертвым.

* * *