Тайна «Утеса»

- Обязательно! В ней есть все яркие характеры, тонкая ирония, сочный диалог, юмор и хорошо закрученный сюжет.

Мне было ужасно приятно это слышать. Я собирался проникнуть в мир театра, вскрыв его, точно устрицу, моей пьесой. А потом…

Памела побежала наверх, и вдруг я услышал ее пронзительный крик. Я бросился за ней. На площадке лежала Стелла, она была без чувств.

Я поднял ее, отнес вниз и положил на кушетку; лицо у Стеллы было белое как мел, а дыхание такое слабое, что на какой-то страшный миг мне показалось, будто она не дышит вовсе. Руки похолодели, она походила на умершего ребенка. Пока мы старались привести ее в чувство, сердце мое сжималось от страха, а Памела дышала часто и коротко, словно всхлипывала. На лице у Стеллы не было никаких следов испуга Я спросил Памелу, не заметила ли она на лестнице чего-нибудь подозрительного, но она только покачала головой. Затем быстро сбегала к себе в комнату за нюхательной солью и шалью и сказала, что наверху ничего необычного нет - все как всегда.

Стелла была в глубоком обмороке, долгое время она не выказывала никаких признаков жизни, а потом, как раз когда я совсем впал в панику и стал думать, что надо разбудить Лиззи и вызвать доктора Скотта, дыхание ее стало более отчетливым и губы порозовели. Она открыла глаза. Я так обрадовался, словно моя собственная душа побывала на пороге смерти и вернулась обратно.

- Что со мной? - прошептала она - Что случилось?

- Ничего, дорогая, - успокоила ее Памела - Вы упали в обморок на лестнице и сколько-то там пролежали. - По щекам Памелы струились слезы. Она налила Стелле бренди, но ту так трясло, что она не в состоянии была пить. Однако она постаралась взять себя в руки и послушно сделала небольшой глоток. На минуту она прикрыла глаза, потом снова открыла их, посмотрела на нас и улыбнулась, отчего тени на ее щеках сгустились.

- Не беспокойтесь, я ничего не видела, - произнесла она слабым голосом.

Я почувствовал безмерное облегчение Памела перевела дух. Но она не могла успокоиться: поправляла под головой Стеллы подушки, подбрасывала дрова в камин, зажгла спиртовку под кофейником.

- Почему же все-таки вы упали в обморок? - спросил я Стеллу и тут же добавил: - Впрочем, это неважно.

- Представления не имею, - ответила она и осведомилась, который час.

Было всего без двадцати минут одиннадцать, это казалось невероятным. Стелла попросила меня позвонить деду:

- Пожалуйста, скажите ему, что у меня начался мой обычный противный озноб.

- Ей можно ехать домой? - спросил я Памелу - Что мне сказать капитану?

- Наверно, ей не следует выходить, - озабоченно ответила Памела. - Она снова может потерять сознание. Знаете, Стелла, я бы вас сейчас же уложила в постель, оставайтесь у нас на ночь.

- Да, - ответила Стелла умоляюще, - пожалуйста, разрешите мне у вас переночевать.

Она все еще была очень бледна и продолжала дрожать. Конечно, самое лучшее для нее было бы как можно скорее согреться, но безопасно ли ей ночевать в «Утесе»? Вдруг ей здесь что-нибудь угрожает? Я стоял, глядя на Стеллу, и мучился, не зная, какое решение принять.

Ее темные глаза, встревоженные и смущенные, встретились с моими:

- Ну пожалуйста, пожалуйста, не беспокойтесь так, - сказала она.

- Вы уверены, что вам лучше ночевать здесь? - спросил я.

- О да!

- Вы уверены, что не видели ничего, что могло напугать вас?

- Совершенно уверена.

Голос у нее был слабый и дрожал. Да, наверно, ей лучше остаться.

К телефону подошел капитан Брук. В его голосе я не услышал тревоги. Наверно, он считал, что Стелла у себя в комнате. Когда я представился, он повторил мое имя, не скрывая удивления и неудовольствия. Мне ничего не оставалось, как проигнорировать его тон.

- Мисс Мередит обедала у нас, - сказал я, стараясь, чтобы это прозвучало так, будто я говорю о чем-то, что он безусловно одобряет. - И мне очень жаль, но она неважно себя чувствует. По ее словам, у нее обычный озноб. Сейчас приступ - он был не очень сильный - прошел, и она отдыхает. Если вы не возражаете, моя сестра хотела бы поскорее уложить ее в постель.

Наступило молчание, потом капитан спросил сдавленным голосом:

- Стелла может подойти к телефону?

- Мы всячески стараемся ее согреть, а телефон в холле.

Он медленно сказал:

- Стелла подвержена таким ознобам - говорят, это нервное. Она что… она перенесла какое-то потрясение?

- Нет.

- Вы в этом уверены? - Он был очень взволнован.

- Она говорит, что ничего необычного не было и у нас нет оснований считать, что это не так.

- Никаких оснований?

В его тоне послышалось горькое, почти презрительное недоверие, но я твердо ответил:

- Никаких, капитан Брук. И я рад возможности сказать вам об этом. Наша служанка распространяет сплетни, о которых вы, несомненно, слышали; мы полагаем, что им верить нельзя.

- Вы можете мне в этом поручиться?

- Я уже поручился.

- Вы сами не сталкивались с тем, о чем ходят слухи?

- Мы слышали слабые звуки неизвестного происхождения, видели мерцающий свет, испытывали приступы страха и отчаяния. Это все.

Капитан помолчал. Его мучили сомнения, правду ли я говорю. Но тут уж я ничего не мог поделать.