Тайна «Утеса»

— Это мне нравится! Да меня просто разрывало от возмущения. Я сдерживался из последних сил.

— Но не сдержался! Он столько для нас сделал, а ты обошелся с ним, как… как…

— Да как я с ним обошелся?

Она рассмеялась:

— Как с игрушечным чертиком на пружинке. Стоило ему поднять голову, ты его бац по лбу!

— Ничего подобного! К тому же он только и делал, то поднимал голову.

— Ладно, Родди! Иди. У меня опять начинается головная боль.

— Слушаюсь! Вызовешь меня, когда тебе понадобится поточить коготки.

Памела посмотрела на меня со значительным видом.

— Когда я тебя вызову, знай — я сообщу тебе нечто крайне важное.

Глава XXI ВОЗВРАЩЕНИЕ

Остаток дня мне пришлось провести за тягостными занятиями. Перекусив в одиночестве, я взялся рвать ненужные бумаги, упаковал свою рукопись, написал несколько деловых писем и составил список бесконечного количества дел, которые надлежало завершить, прежде чем выехать из дома. Мы не могли даже на время оставить здесь вещи — в таком уединенном месте того и жди грабителей, предстояло все куда-то отправлять. Но куда? Где мы теперь будем жить? Несколько недель можно провести в меблированных комнатах в Бристоле, хотя мне трудно будет обходиться без книг и бумаг. А дальше что?

И как в такой обстановке, когда столько хлопот и ничего не решено, кончать пьесу — я ума не мог приложить, а кончать было необходимо. Памела, допустим, будет мне помогать, а Лиззи? Мы не сможем взять Лиззи с собой. Каково ей будет узнать об этом?

Подавая мне чай, Лиззи сообщила:

— Мисс Памела заказала к обеду только омлет, а вы обойдетесь котлетой?

— Нет! — ответил я. — Я тоже хочу омлет! И приготовлю его сам, да еще с сыром. Я и Памеле приготовлю, не могу вам доверить столь тонкое дело, раз у нее так плохо со здоровьем.

Напрасно я ждал, что Лиззи разразится смехом. Она стояла рядом со мной, серьезная, как Будда.

— Сегодня я на ночь не уйду, — объявила она.

— Как это, Лиззи? Нет, нет, здесь вы будете нервничать.

— Да я, может, даже умру со страху в постели, и смерть моя будет на вашей совести.

— Господи! Ну с чего вы взяли, что вам надо ночевать здесь?

— Потому что я вам не доверяю. Не знаю, что вы способны натворить у меня за спиной.

Ах, вот в чем дело! Лиззи приготовилась остаться и защищать нас от сорвавшейся с цепи нечисти!

— Лиззи! — проговорил я. — Вы меня проняли! Ну а если я поклянусь вам, что сегодня мы не затеем ничего такого, что не одобрил бы священник, вы уйдете?

Из груди ее вырвался вздох облегчения:

— Боже вас благослови, мистер Родерик! Тогда уйду.

Я спустился в гостиную и начал разбирать книги. «Любопытно, — думал я, — что в комнатах, где мы проводим все свое время, никаких примет появления призраков нет. В этой уютной гостиной, например, никогда не бывало никаких сюрпризов». Меня разбирала досада, что Памела снова колеблется, это только расслабляло и ни к чему путному привести не могло. Сам я уже настроился на отъезд окончательно и бесповоротно. Я засел за рецензию, а когда закончил ее, наступали сумерки.

За окном лило как из ведра, и я удивился, когда вдруг сквозь шум дождя различил чьи-то шаги. Неужели Скотт? Он говорил, что зайдет в воскресенье. Выглянув в окно, я увидел отца Энсона — он с трудом прокладывал себе путь, обеими руками вцепившись в огромный зонт, который так и выворачивало ветром. Я поспешил открыть двери, и священника буквально внесло в дом. Отец Энсон совсем запыхался, и вид у него был встревоженный и смущенный.

— Можно к вам? — спросил он. — У вас все благополучно? Вы не заняты?

Я вполне искренне ответил, что очень рад его видеть. Однако лицо отца Энсона осталось встревоженным, он испытующе в меня вглядывался своими глубоко посаженными глазами. Потом озабоченно сказал:

— Надеюсь, с мисс Фицджералд тоже все в порядке?

Я объяснил ему, что Памела весь день пролежала с головной болью, но сейчас ей лучше. Отец Энсон успокоился и сел.

— Очень счастлив слышать, что ваша сестра не расхворалась, — улыбнулся он. — И если вы желаете указать на неуместность моего появления, я предпочел бы, чтобы это случилось без нее.

— Этого не случится.

— Видите ли, будь вы католиком, я обязан был бы явиться к вам, а так мой визит можно расценить как вмешательство в чужие дела, если только вы не согласитесь рассматривать его как дружескую поддержку.

— Спасибо, отец Энсон. Сейчас и я, и сестра, как никогда, нуждаемся именно в дружеской поддержке.

— Вот, вот, я так и подумал.

Я не смог удержаться от улыбки — было совершенно ясно, что до отца Энсона дошли слухи о наших «греховных опытах». Я живо представил себе, что происходило сегодня утром.

— Дело обстоит не так серьезно, как вы думаете, — сказал я ему. — Я сейчас вам все объясню, но сначала позвольте мне разобраться. Значит, Лиззи доложила о наших опытах Чарли, Чарли — миссис Джессеп, а та передала это — кому же? Сейчас соображу.

— Рассыльному зеленщика, — с улыбкой помог мне отец Энсон. — Он рассказал об этом моей экономке, а уж она — мне. — Но тут же священник снова стал серьезным. — Несмотря на мои предостережения, вы все-таки решили прибегнуть к спиритизму?