Тайна Васко да Гамы

В заключение командующий привел еще один веский довод, сказав, что если вместо него к королю Каликута отправится кто-либо другой с его посланием, этот суверен воспримет это как оскорбление, решив, что Васко да Гама либо хочет его унизить, либо его опасается.

Натолкнувшись на такую решимость и непреклонность своего шефа, офицеры не стали больше ему возражать. Тогда Васко да Гама, поручив командовать флотом во время его отсутствия своему брату, дал ему инструкции, гласившие, что в случае, если его убьют или посадят в тюрьму, Паулу да Гама должен загрузить корабли специями и другими товарами и доставить их вместе с добрыми известиями из Индии королю дону Мануэлу[106].

28 мая 1498 г. Васко да Гама сошел на берег, сопровождаемый 12 португальцами, среди которых был и Алвару Велью, автор «Дневника путешествия Васко да Гамы». На берегу их ждал королевский прокурор (катуал) с охраной из 200 человек, которые сопровождали его к дворцу саморина. Капитан-мора посадили в паланкин, который понесли на плечах четверо мужчин. Рядом с паланкином шел паж, державший над Васко да Гамой большой зонт, защищавший его от солнца. В другом паланкине несли королевского прокурора. 12 португальцев двигались пешком, и, поскольку те, кто нес паланкины, бежали с довольно большой скоростью, для португальцев путь оказался трудным: во-первых, бежать приходилось по песку, а во-вторых, за свое долгое плавание они отвыкли от физических упражнений, так как ходили лишь по деревянной палубе корабля. За процессией двигалась большая толпа любопытных. Как свидетельствуют хронисты, даже женщины с грудными младенцами покидали свои дома и вливались в эту толпу, не ощущая трудностей пути[107].

На пути к дворцу саморина процессия посетила индуистский храм, богато украшенный скульптурами и росписью. Велью называет его «огромной церковью». Дело здесь, конечно, не только в употреблении этого термина, а в том, что даже после посещения этого храма португальцы остались при убеждении, что побывали в христианской церкви. Ж. Барруш, говоря об этом визите, констатировал: «Поскольку наши думали, что эти люди были обращены в христианство апостолом Св. Фомой благодаря той славе, которую он имел в этих местах… некоторые встали на колени и стали молиться на эти образы, считая, что они достойны молитвы. Это очень понравилось язычникам этой земли, увидевшим, что мы совершаем культ почитания образов, чего они никогда не видели у мавров».

Некоторые историки не верят, что португальцы действительно были убеждены, что попали в христианскую церковь. В качестве аргумента они обычно ссылаются на свидетельство Каштаньеды о том, что один из португальцев, нотариус Жуан де Са, упав на колени, пораженный присутствием образов в храме, воскликнул: «Если это дьявол, я верю в истинного Бога!», на что Васко да Гама только улыбнулся.

Между тем оба вышеприведенные свидетельства вполне совместимы и ни в коей мере не противоречат друг другу. С одной стороны, португальцы были уверены в том, что на Востоке существуют христианские общины, хотя и имеющие литургические и дисциплинарные отличия от европейской церкви, — это убеждение в значительной степени питалось книжной и научной традицией. А с другой стороны, вполне понятна реакция нотариуса — человека практичного, — который, будучи менее подвержен влиянию этой традиции, был способен увидеть вещи такими, какими они являлись на самом деле. Улыбка капитан-мора, возможно, отражала сомнения критически мыслящего человека, допускавшего возможность и той и другой интерпретации увиденного.

Наконец, после прогулки на маленьком судне по реке португальцы были приняты саморином. Согласно свидетельству А. Велью, он сидел на кушетке, которая была очень богато украшена. По левую руку от него стоял большой золотой таз, в который он сплевывал траву, «которую люди этой земли жуют для успокоения и которую они называют атамбор». (Видимо, это был бетель — смесь из пряных листьев, семян арековой пальмы и извести.) По правую руку от саморина стоял золотой таз — «такой большой, что его с трудом можно было обхватить руками», в котором была эта трава.