Тайна великого живописца

– Мне плевать, – брызжа слюной, завопил Чарущев. – Трус я или нет, мне главное, чтобы меня не прибили, мне черная розочка не нужна!

С большим трудом Суржиков отправил его домой.

Эксперты сделали свою работу, и следователь наконец освободился. Он приехал домой почти в пять утра и уставший как черт сразу рухнул на кровать.

Проснулся он поздно от ослепительного полуденного солнца.

Открыв глаза, Суржиков тут же зажмурился. Постепенно до него доходило, что сегодня четверг, что он проспал и уже давно должен находиться на работе.

Быстро почистил зубы, умылся, переоделся и пулей помчался в отдел.

Дежурный на входе шепнул Суржикову:

– Егор Иванович, тут вас мужик с косой дожидается, орет на все отделение…

– С косой? Смерть, что ли? – горько пошутил Суржиков.

– Да нет, – обиделся дежурный, молодой веснушчатый парень. – Волосы у мужика длинные, а фамилия его как-то на «ч»…

– Чарущев?

– Вот, вот, – обрадовался дежурный. – Чарущев… Кричит, жалуется на вас…

– Спасибо, друг, – обреченно вздохнул Суржиков.

Первое, что он увидел, входя в свой кабинет, – это Чарущева, по-хозяйски развалившегося в кресле Бричкина за его столом. Сам Бричкин стоял перед столом в позе встревоженной птицы, у которой похитили птенцов, и что-то быстро говорил. Увидев шефа, Алексей кинулся к нему за спасением.

– Егор Иванович, тут к вам господин Чарущев.

Суржиков мгновенно просек ситуацию.

– Господин Чарущев, прошу вас к моему столу, – кивнул он на стул.

Чарущев тут же перекатился с чужого кресла на стул возле следователя.

– Понимаете, моя жизнь в опасности, – возобновил он стенания.

– Напишите заявление по этому поводу, – потребовал Суржиков.

– На чье имя? – насупился Чарущев.

– На имя начальника следственного комитета Карсавина Николая Александровича, – продиктовал Суржиков.

Старательно выводя буквы, Чарущев даже язык высунул. Написав заявление, владелец фотостудии перечитал его несколько раз и только после этого подписал и отдал Суржикову.

– Но пока не дадите мне охрану, я отсюда не уйду, – заявил Чарущев.

Вздохнув, Суржиков отправился к полковнику.

– Николай Александрович, это вам, – положил он перед ним заявление Чарущева.

Карсавин прочел и возмущенно сморщил нос.

– Егор, разве ты не в курсе, что у нас прошло жуткое сокращение, где я найду ему хоть одного лишнего полицейского для охраны?!

– Хорошо, скажите ему об этом сами, – предложил Суржиков. – Я не знаю, куда мне от него деться. Он достал меня, требует охрану, не дадим, опять начнет жаловаться генеральской дочке. Карсавин нахмурился.

– Тогда отправь к нему Бричкина.

– Бричкина? – изумился Суржиков. – А как же я без него? Столько дел.

– Выкрутитесь как-нибудь…

Суржиков вернулся в отдел злой.

– Хорошо, Арсений Борисович, я вам дам охрану. Алексей, – обратился он к своему помощнику, – с сегодняшнего дня ты лично отвечаешь за безопасность господина Чарущева…

Бричкин от удивления открыл рот:

– Вы что, Егор Иванович! Какой из меня охранник?!

– Так распорядился полковник Карсавин.

– И что я должен делать? – уныло протянул Бричкин.

– Неотлучно находиться при господине Чарущеве, – не глядя на помощника, произнес Суржиков, чтобы не видеть его укоризненного взгляда.

Чувствуя себя преданным, Бричкин обреченно поплелся за довольным Чарущевым к выходу.

Суржиков судорожно вздохнул и нервно забарабанил пальцами по столу.

«Можно подумать, у меня был другой выход, – сердито подумал он. – Дел полно, а Бричкина отправили охранять этого трусливого пингвина. Кто теперь проследит за командой Жаркова? Не могу же я одновременно быть в двух местах…»

Скрипнула дверь, и на пороге появился его коллега, Павел Горохов.

– Привет, Егор, я по поводу Вишневской. Ты в курсе, что ее ищут люди Башлыкова? Мы следим за ними, выяснили. Она же по твоему делу проходит?

– Да, я знаю, что они ходят по домам с ее фотографиями и расспрашивают жильцов…

– А чего вы не переговорите с хозяевами, которые сдают жилье квартирантам? – спросил Горохов.

– Будь другом, займись этим ты, а я попозже подъеду по адресу.

– А чего Бричкина не отправишь? Заболел, что ли?

– Нет, – вздохнул Суржиков. – Его послали охранять господина Чарущева, владельца фотостудии, личное указание товарища Карсавина…

– Ничего себе! – присвистнул Горохов. – У нас дел невпроворот, а тут личную охрану приставили.

– Ладно, пусть пользуется нашей добротой, – великодушно улыбнулся Суржиков. – Паш, пообзванивай хозяев квартир, что сдаются в том районе, спроси про нашу девушку, а то я совсем зашиваюсь.

Горохов пообещал выяснить, а Суржиков отправился к экспертам.

– Привет, чем можешь порадовать?

Олег сидел за столом и, сосредоточенно нахмурив лоб, писал заключение. Оторвавшись на мгновение от бумаги, он кивнул Суржикову.

– Порадую, все жертвы были убиты этим стилетом, отпечатков пальцев нет, убийца пользовался перчатками. Обнаружены микроскопические следы красной глины, кстати, такие же мы нашли, когда убили фотографа. На стилете кровь Чарущева.

– Значит, на Чарущева напал наш серийный убийца, – вздохнул Суржиков. – Хорошо бы еще знать, кто он?