Тайна Верховной жрицы

«А все ж таки хорошенькая девчушка», — думал Рурык.

Не то, чтобы у афериста остались романтические планы. Они испарились вместе с похищенным кошельком, но не признать достоинств блондиночки он не мог.

Закончив совещаться, девица объявила о согласии работать с Рурыком. Впрочем, савениец и не ожидал иного ответа.

— А вот деньги придется вернуть, — твердо произнес он. — Я их честно заработал… Ну-ну, не кукситесь, ребята, — весело протянул Рурык, забирая из рук девицы кошелек, — Вы же не думали, что я забуду о долге? Ничего. Это жалкие гроши. Вместе мы заработаем в разы больше.

В этот момент к столику подошел Кэг. Перед ребятами он поставил по кружке светлого пива. Третью хозяин держал в руке, выжидающе поглядывая на гостя.

Рурык махнул: ставь.

— Я угощаю, — царственно произнес он, и ребята мигом повеселели. — Ну что, хлопнем за знакомство? Как вас зовут?

— Кыр, — без энтузиазма отозвался герк.

— Элика, — галантно ответила девушка. Могла бы протянуть руку для поцелуя, но не стала этого делать, понимая, что бесполезно изображать из себя даму из высшего света.

Девчонка определенно нравилась Рурыку все больше и больше. Из нее вышла бы неплохая любовница. Но чувства размягчали, а мошеннику как никогда требовалась светлая голова и железная решимость. Впереди их ожидал высший свет Гердены и миллионы алынов.

С улицы донесся мощный хлопок и крики. Обитатели бара с любопытством выглянули наружу. Из окон виднелась площадь с летающим кораблем. Сейчас ее окутывал черный дым, валивший из иривийского изобретения.

Глава 7. Жрица

Холодное осеннее море с шипением и плеском отгоняло черную густую хмарь, нависшую над побережьем. Волны с гневом обрушивались на берег, окатывая темную гальку острыми брызгами. Чайки болезненно кричали, жалуясь на колючие морозы, ставшие частыми ночными гостями.

Меган стояла на набережной, облокотившись на холодные перила, и задумчиво любовалась водной стихией. Подол ее темно-зеленого плаща трепетал на ветру, точно флаг.

Баргос стоял здесь же, не решаясь начать разговор. Он специально пригласил Меган на прогулку с тем, чтобы сообщить новости вдали от Собора. Слишком хорошо знал излишне эмоциональный характер подопечной и не хотел, чтобы кто-то из слуг стал свидетелем очередной вспышки гнева. Ему уже хватило недавней беседы, когда Баргос был вынужден сообщить, что Орден пока не намерен отказываться от Лабиринта и желает отложить этот вопрос до тех пор, пока ситуация с Теей не прояснится.

Услышав это, Меган бушевала подобно раненной львице. Она металась по спальне, через слово поминая Рамона. Кричала, что это все заговор Ярена.

Хорошо еще, что гостевое крыло, где Меган закатила истерику, пустовало. Пока кураторы заседали на общем собрании, слушая решение Ордена, все жрицы находились с визитом в детском приюте.

Лишь рыжая наотрез отказалась посещать сирот. Так и заявила: «Ехать в приют, чтобы рассказать детишкам, как важно слушаться Денею? Нет уж, увольте. Не вижу смысла в пустых проповедях, не подкрепленных настоящей помощью. Вот когда жречество согласится раскошелиться и купит одежду и игрушки — тогда я первая навещу сирот. А участвовать в дешевом лицедействе — это без меня».

Остальные жрицы оскорбились таким ответом. «Да что она о себе возомнила? Кто она такая, чтобы указывать жречеству, как помогать детям?» — судачили дамы. Но весьма быстро утешились мыслью, что столь откровенное пренебрежение жреческими традициями уменьшит шансы Меган на победу. А значит, пусть сидит, хамка, в Соборе. Никто ее уговаривать не будет.

Баргос не стал упрекать подопечную за сей поступок. Конечно, зря она так откровенно бунтарствовала, но в отличие от соперниц, куратор понимал, что все эти общественные мероприятия никак не скажутся на голосовании Ордена. И куда как важнее перетянуть на свою сторону симпатии магистров, чем втемяшивать в детские головы страх перед гневом Денеи.

Еще бы рыжая научилась спокойно воспринимать дурные вести…

Вот поэтому, сегодня наставник увел Меган на побережье, чтобы вдали от любопытных взглядов поделиться тяжелым известием.

Баргос не знал, как отреагирует жрица, и опасался новой вспышки гнева. Тем более что дела складывались хуже некуда.

Мамаша Теи не собиралась наблюдать, как ее дочь обвиняют в убийстве. Она наняла лучшего адвоката, а тот, в свою очередь, сумел разговорить Тею и выяснить, что она в глаза не видела прощального письма Аджа, которое служило мотивом убийства.

Адвокат сразу сообразил, что письмо может оказаться фальшивкой, и пожелал сличить его с другими посланиями магистра.

Приглашенный эксперт не выявил различий. Сказал, что есть небольшие сомнения, но недостаточно существенные, и ими можно пренебречь.

Однако такой ответ не устроил мамашу. Мадам Валоренг вызвала в Денейрин самого опытного мастера во всей Иривии.

Все чаще ходили слухи, что прощальное письмо от Аджа — подделка. Кто-то специально решил обставить убийство так, чтобы подозрение пало на Тею.