Тайна взорванного монастыря

- Что ж... - Миша подошел к разрытому месту. - Давай попробуем догадаться, что здесь искал Петько.

Петько, судя по всему, копался здесь довольно долго. Была откопана вся кабина и метра три корпуса, почти до земли. Рядом с бомбардировщиком валялось несколько сломанных палок и коряг, которые Петько использовал как орудия для рытья. В нескольких местах снег был проткнут палками, будто Петько проверял, не здесь ли нужное место.

- Да, он искал что-то под бомбардировщиком, - подвел итог Миша. - При чем не помнил точно, где это должно находиться. Но, при этом, если б он попал на нужное место, палка уткнулась бы в нечто особенное, отличающееся от земли, и Петько сразу бы понял, что угодил куда надо. Но он не нашел того, чего искал - иначе бы в одном месте не только снег был бы разрыт, но и мерзлая земля раздолбана.

- Так если он не нашел - мы постараемся найти! - живо отозвался я.

- Совершенно верно, - кивнул Миша. - Найдем, как пить дать. Скорей всего, здесь какие-то главные ценности, которые эти типы в свое время награбили. Или... - Миша вдруг расхохотался от души.

- Что "или"? - удивленно спросил я.

- Я подумал, веселей всего, если там деньги лежат, - объяснил Миша. В закатанной стеклянной банке или в чем там еще, чтобы они не портились. Ведь за десять лет было несколько денежных реформ, не говорю уж об инфляции, так что теперь эти деньги - пустые бумажки! Вполне возможно, Петько копал-копал, а потом до него дошло, что овчинка выделки не стоит, он плюнул, да и пошел прочь, махнув рукой на свое обесценившееся сокровище! Представляю, как медленно это до него доходило, хотя он, и на зоне находясь, давно должен был знать, что старые деньги больше не действительны.

- Но если он явился за награбленным, то почему один, без Скрипицына? спросил я.

- Скорей всего, Скрипицын должен опорожнить другой тайник разделились, чтобы времени не терять, - Миша призадумался на секунду, потом покачал головой. - Нет, он вряд ли бы грохнул Скрипицына по башке, чтобы одному прикарманить все. Я не имею в виду, что они, мол, друзья - между такими зверями все возможно. Но никому из них не резон оставаться в одиночестве. Вместе легче выбираться подальше из наших мест.

- Так что мы теперь будем делать? - спросил я. - Может, Топу призовем - вдруг ему удастся что-то унюхать под снегом - что-то давно спрятанное?

- Вряд ли, - сказал Миша. - Ведь ты, небось, не раз бывал возле этого бомбардировщика, и вместе с Топой?

- Бывал. Здесь подосиновики самые отменные.

- И Топа ни разу не занервничал, не стал рыть землю под бомбардировщиком?

- Ни разу.

- Вот видишь! А раз уж Топтыгин летом ничего не учуял, ничего его не привлекло, то под снегом он тем более не унюхает. Нет, давай двинемся дальше, а сюда я вышлю специальную бригаду, едва в город вернусь.

- А если до этого здесь побывает Скрипицын? - усомнился я.

- Не побывает. Раз они с Петько разделили обязанности - значит, Скрипицын будет ждать Петько в другом месте. Если Петько не появится вовремя, то Скрипицын тем более сюда не сунется - ведь это будет означать, что Петько могли замести и что возле бомбардировщика ждет засада... Пошли дальше. Быстрее. Мне надо засветло успеть вернуться в город.

И он пошел дальше по следам. Мне ничего не оставалось, как двинуться вслед за Мишей. Следы вывели нас назад на берег, метрах в пятидесяти впереди того места, где мы оставили Топу и снегоход. Мы вернулись за ними и двинулись дальше.

И очень скоро я понял, что следы отходят и отходят от острова прямиком ведут, через лед озера, к тому полузатопленному мыску, где стоял когда-то взорванный монастырь!

ГЛАВА ПЯТАЯ

ЗАГАДКИ МОНАСТЫРСКОГО МЫСА

Сами можете представить, как у меня захватило дух. Да не только у меня - у Миши, по-моему, тоже! Выходит, начинали сбываться наши самые невероятные предположения?

- Миша, смотри! - выдохнул я. - Ведь, кажется...

- Кажется - перекрестись, - ответил Миша. - И вообще...

- Что - "вообще"?

- Помалкивай, ради Бога! А то удачу спугнешь!

И я понял, что и Миша рассчитывает на какую-то невероятную, фантастическую удачу - из тех, которые и впрямь можно спугнуть, наперед о них говоря.

До мыска мы добирались минут двадцать - ну, может, полчаса.

- Оставляем снегоход? - спросил я, увидев, что следы поднимаются (вернее, спускаются) как раз со стороны самого крутого берега.

- Оставляем! - махнул рукой Миша. И повернулся к Топе. - Генерал Топтыгин, ты ничего не чуешь? Никого постороннего?

Топа вдруг напрягся - и стал жадно нюхать воздух. А потом он несколько раз басовито гавкнул.

- Черт!.. - Мишина рука мигом оказалась за пазухой куртки. - Если там Скрипицын, он мог его спугнуть!

- Это не Скрипицын, - твердо сказал я. - Топа лаял дружелюбно, как будто чуя знакомое и родное.

- Ты разбираешься в оттенках его лая? - Миша покосился на Топу. - Для меня каждый звук, который он издает, звучит вполне грозно.

- Что ты! - ответил я. - У Топы очень богатый язык. Его злобный лай звучит совсем не так. И предупреждающий тоже.

- Что ж, если ты так уверен...