Тайна замка Чимниз

И он направился к Борису.

– В чем дело? Что вам нужно?

– Хозяин, – отозвался Борис, кланяясь.

– Да, все это очень хорошо, но не надо все время ходить за мной по пятам. Это выглядит странно.

Ни слова не говоря, Борис вытащил откуда-то замусоленный клочок бумаги – видимо, обрывок письма – и протянул его Энтони.

– Что это? – спросил Кейд.

На клочке был нацарапан адрес, и ничего больше.

– Он уронил, – сказал Борис. – А я принес хозяину.

– Кто уронил?

– Тот иностранный джентльмен.

– И зачем приносить его мне?

Борис взглянул на него с упреком.

– Ну, ладно, теперь иди, – сказал Энтони. – Я занят.

Борис отдал честь, повернулся на каблуках и зашагал прочь. Энтони вернулся к Вирджинии, засовывая клочок бумаги в карман.

– Что он хотел? – спросила она с любопытством. – И почему вы называете его своим псом?

– Потому что он ведет себя соответствующим образом, – ответил Кейд сначала на последний вопрос. – Думаю, в прошлой жизни он был ретривером. Сейчас он принес мне клочок письма, который обронил иностранный джентльмен. Наверное, Лемуан.

– Наверное, – согласилась Вирджиния.

– Вечно он ходит за мной по пятам, – продолжал Энтони. – Прямо как собака. И почти все время молчит. Только смотрит на меня большими круглыми глазами. Никак не могу понять, что ему нужно.

– А может, он имел в виду Айзекштейна? – предположила Вирджиния. – Тот ведь тоже никак не походит на англичанина.

– Снова Айзекштейн, – буркнул Энтони раздраженно. – А он-то тут при чем?

– А вы никогда не жалеете, что влезли в эту историю? – спросила вдруг Вирджиния.

– Жалею? Нет, конечно! Наоборот, я наслаждаюсь каждым мигом. Всю свою жизнь я только и делал, что напрашивался на неприятности. Ну, а на этот раз получил, кажется, больше, чем рассчитывал.

– Ну, зато вам теперь все ясно, – сказала Вирджиния, немного удивленная необычной серьезностью его тона.

– Не вполне.

Минуту или две они шли молча.

– Есть люди, – сказал Энтони, прервав тишину, – которые не различают сигналов. Машинист, увидев впереди красный семафор, тормозит или останавливается. А я, наверное, родился дальтоником. Только увижу красный, сразу кидаюсь вперед, как бык. И, конечно, рано или поздно навлеку на себя беду. А как иначе? И по заслугам. Такие люди, как я, сбивают с пути остальных.

Он по-прежнему говорил очень серьезно.

– Наверное, – сказала Вирджиния, – вам часто приходилось рисковать?

– Да, не рискнул пока только жениться.

– Какой вы циник.

– Я не хотел. Брак – я имею в виду настоящий брак – это самое большое приключение в жизни.

– Такой подход мне нравится, – ответила Вирджиния, вспыхнув.

– Я бы хотел жениться на женщине, чья жизнь совершенно не похожа на мою. Но, если я найду такую, то как нам быть? Мне принять ее образ жизни или ей – мой?

– Если она вас любит…

– Сантименты, миссис Ривел. Вы сами это знаете. Любовь – не наркотик, помогающий отрешиться от тягот окружающего мира. То есть, любовь может быть и такой, но это жалко, ведь она способна на большее. Как вы думаете, каким видели свой брак король и его жена-нищенка после года совместной жизни? Не пожалела ли она о том времени, когда ходила босая и в рубище, но зато не знала забот? Думаю, что пожалела. А какой был бы прок, если бы ради нее он отказался от своей короны? Никакого. Из него получился бы совсем негодный нищий, я уверен. Да и какая женщина станет уважать мужчину, который не умеет толком делать свое дело?

– Так вы влюбились в нищенку, мистер Кейд? – спросила Вирджиния тихо.

– Нет, наоборот, но суть дела от этого не меняется.

– И никакого выхода нет? – спросила она.

– Выход всегда есть, – ответил Энтони мрачно. – У меня есть одна теория, согласно которой человек получает все, что хочет, но за свою цену. И знаете, чем он платит в девяти случаях из десяти? Компромиссом. Скотская штука этот компромисс, но чем ближе к среднему возрасту, тем он неизбежнее. Вот и ко мне подкрался. Чтобы получить женщину, котора мне нужна, я уже согласен даже… даже пойти работать.

Вирджиния расхохоталась.

– Меня ведь учили ремеслу, знаете ли, – продолжал Энтони.

– А вы его забросили?

– Да.

– Почему же?

– Из принципа.

– О!

– Вы очень необычная женщина, – внезапно сменил тему Энтони, поворачиваясь и глядя ей в глаза.

– Почему?

– Вы умеете слушать и не задавать вопросов.

– Это вы про то, что я не спросила вас о вашем ремесле?

– Именно.

И опять они пошли дальше молча. До дома было уже недалеко, из розария на них тянуло сладким ароматом.

– Вы ведь наверняка уже все поняли, – сказал Энтони, прерывая молчание. – Вы же не можете не видеть, когда мужчина в вас влюблен. Скорее всего, я вам безразличен – как и все остальные, впрочем, – но, видит бог, я бы хотел это изменить.

– Думаете, у вас получится? – спросила Вирджиния тихо.

– Может быть, и нет, но я буду очень стараться.

– Вы жалеете, что встретили меня? – спросила вдруг она.