Тайна замковой горы

Вперёд вышла одна девушка. Вы её видели, это была Гелиселия. Как и в случае с нашими именами, на языке дочерей воздуха это имя звучит совсем иначе. Но я передаю его смысл. В ее имени соединены наименования двух светил: Гелиоса – солнца и Селены – луны. Почему её так звали, я объясню немного позднее. Очевидно, он была здесь главная. Её голову украшал странный с виду металлический обруч с зубчиками. Позже мне объяснили, что это – корона или венец, и это – знак её главенства. Прим тоже был самым главным среди нас, детей горы, но никакой короны не носил. У каждого народа свои обычаи…

– Скажи, – строго спросила Гелиселия, – как получилось, что ты оказался во Внешнем мире один, без наставника? Новичкам это запрещено.

Сначала я молчал. Дело в том, что наш народ совершенно не умеет врать. Мы можем или говорить правду, или молчать. Живя долгие годы среди людей, я так и не смог научиться говорить то, что не соответствует действительности. Единственное, что мне удавалось, это придумывать такие фразы, в которые я вкладывал свой смысл, а слушавший меня понимал всё по-своему. Только иногда, в исключительных случаях и с большим трудом я могу заставить себя произнести что-то не совсем правдивое. Это бывает, когда дело касается спасения моего народа.

– Купр занят, – наконец ответил я.

Признаться, я был смущён. Никто и никогда, даже Прим, не разговаривали со мной так строго и властно.

– Я поняла, что ты вышел во Внешний мир самовольно. Поверь, самоволие – это дурная черта характера. Часто она приводит к большим бедам. Не мне распоряжаться твоим поведением. Но послушай доброго совета. Вернись в гору, расскажи всё честно своему отцу-наставнику, и пока не познаешь всех тонкостей этой жизни, не выходи из его повиновения.

Я ничего не ответил, повернулся и зашагал по направлению к горе.

72. Рассказ Руби. Девы воздуха (продолжение)

Купру я так ничего и не сказал. Я решил, что не буду больше покидать гору. Пять раз наполнялась водой моя агатовая чаша. Перед глазами всё время маячили воздушные трепетные фигурки, в ушах звучали волшебные звуки их песен. Работа валилась из рук. Наконец я не выдержал. Я подумал, что не будет большого греха, если я выйду из пещерки и побуду немного во Внешнем мире. Я не буду спускаться с горы, не буду встречаться с удивительными воздушными созданиями.

Я вышел из горы, когда уже совсем стемнело. Небо было звёздным, погода тихой и тёплой. Раньше, бывало, в такие минуты я просто тихо и безмятежно любовался окружающей красотой. Но сейчас душа моя была неспокойна, я всё время прислушивался, глаза мои были устремлены в то место, где, как я знал, находилась заветная поляна. И вскоре я услышал знакомое пение. Но звуки доносились до меня так тихо, что я почти ничего не мог разобрать. И я решил подойти поближе к поляне.

«Мне вовсе необязательно попадаться им на глаза, – рассуждал я. – Спрячусь за деревом и немного посмотрю и послушаю…»

Надо ли говорить, что я тотчас же исполнил то, что задумал. И, конечно же, вскоре меня обнаружили.

– Это опять ты? – обратилась ко мне Гелиселия. – И снова без Купра! Послушай, я не собираюсь уговаривать тебя. Я всего лишь предупреждаю, что твоё безрассудство может стать источником большой беды. А дальше решай сам.

И она отошла от меня. Другие девушки не были так строги, они беседовали со мной, рассказывали о себе, о своей жизни. Я узнал, что их самоназвание – Девы воздуха. А люди, как я узнал позднее, называют подобных существ феями. Я узнал, что число дев воздуха в каждой семье строго определено. Их должно быть семь. А сейчас их пока только шесть, но они надеются, что скоро появится седьмая сестра. Ещё я узнал, что каждой из них от рождения поручается в жизни какое-то самое главное и любимое дело, и они с радостью этим занимаются. Я особо подружился с одной из них, её звали Фауния. Больше всего её интересовали животные, и от неё я узнал много нового о них. Мы уходили с ней в лес, и она показывала мне белок, зайцев, лис, кабанов, диких быков – туров, волков (которых она ласково просила не убивать слишком много других животных), ежей, ласок, барсуков, и многих других. От неё я впервые узнал, что животные – смертны, и долго не мог понять, что это означает. А ещё я узнал, что некоторые из них убивают других, чтобы поддержать свою жизнь. Фауния мне очень долго растолковывала, что означает слово «едят». Она объяснила, что ей удалось уговорить таких животных (она называла их «хищники»): раз уж они не могут жить без своих жестоких пристрастий, то пусть тогда, хотя бы, утоляют их как можно дальше от этих мест.

– Видеть это невозможно! – сказала Фауния. Хоть я никогда ничего похожего и не переживал, но такие ужасы тоже внушали мне отвращение.