Тайна замковой горы

А назавтра Поль сел в автомобиль, и отправился к дому Полины, чтобы самому привезти приглашённых гостей. Он немного волновался, потому что ему впервые предстояло увидеть родителей и брата любимой девушки. Какие они? Вдруг он им не понравится? И хорошо ли будет им в доме Вундрестайнов? Вдруг родителей смутят устои их жизни, или разница в материальном положении? Он вспомнил, как неодобрительно смотрела Полина в первый день своего пребывания у них на то, как Микельс прислуживал за столом, и ему стало не по себе.

Полю пришлось подождать у подъезда, потому что он приехал заранее. И вот, наконец, показалась Полина в сопровождении крепкого усатого мужчины, женщины, очень похожей на Полину и высокого, по-юношески немного нескладного молодого человека. Они не ожидали, что за ними приедут, и были немного смущены и обрадованы. Полина представила всех друг другу, потом, конечно, прозвучали поздравления с Рождеством, а затем все расселись в автомобиле (причем, Полина села рядом с водителем), и машина тронулась. Вскоре они уже заходили в нарядно украшенные двери особняка Вундерстайнов. Эти двери гостеприимно распахнулись, когда автомобиль только въезжал в ворота – это Микельс высмотрел их в окно. Он помог гостям снять верхнюю одежду, а затем препроводил их в столовую, торжественно объявив:

– Господин и госпожа Петерс! Мадемуазель Полина Петерс!

Господин Роберт Петерс!

Граф поспешил навстречу гостям. Опять последовали представления и приветствия. А потом граф познакомил Петерсов с госпожой Эстер Арден. Он отрекомендовал её, как друга семьи, гостящего в их доме, и выразил сожаление о том, что госпожа Арден неудачно упала, и теперь вынуждена передвигаться на коляске. Впрочем, врачи надеются, что вскоре необходимость в этом отпадёт.

Перед тем, как сесть за стол, гостей пригласили в малую гостиную. Там граф показал им портрет графини Глории и рассказал гостям о потере, постигшей их семью в минувшем году.

– Моя супруга любила этот праздник, и всегда радовалась, когда в этот день нас навещали друзья.

– Дочь нам рассказывала о вашей утрате, профессор, – сказал глава семьи Петерсов. – И мы глубоко вам сочувствуем. Простите, что я назвал вас профессором по студенческой привычке. Вы меня, наверняка, не помните, у вас за эти годы было много студентов. А я вот запомнил молодого профессора, читавшего нам курс отечественной истории.

– Вот как, – обрадовался граф, – Я знал, что мы коллеги. Но не предполагал, что вы у меня учились. Думаю, это вы привили Полине любовь к истории! Вы знаете, я очень впечатлён её знаниями. Они далеко выходят за рамки учебной программы второго курса.

– Полине очень нравится работать вашим секретарём. Она рассказывала, что у вас сохранился уникальный семейный архив.

– Да, и этим летом я обнаружил в нём чудом сохранившееся письмо Валента Вундерстайна, написанное им накануне Битвы при перевале. Я ещё не опубликовал статьи об этой бесценной находке, о ней знают только члены моей семьи. Пойдёмте, я вам сейчас покажу этот документ.

– Буду счастлив увидеть, – и оба историка удалились в кабинет.

Поль, как хороший хозяин, развлекал разговорами Роба. А Полина и её мама подсели к Эстер и о чём-то негромко с ней беседовали.

Все разговоры прервал дворецкий, который торжественно провозгласил, что дамы и господа приглашаются в столовую.

Вопреки опасениям Поля, все представители семейства Петерсов держались за столом просто и естественно. Они принимали услуги дворецкого и его жены с благодарностью, без осуждения «неравенства», которого так опасался Поль. Видимо, Полина предупредила их о порядках, существующих в доме Вундерстайнов. Обед затянулся надолго, но, удивительно, это совершенно не тяготило Рольфа Вундерстайна. Он чувствовал себя среди новых для него людей так, как будто знает их долгие годы.

Когда хозяева и гости, наконец, вышли из-за стола, граф предложил снова перейти в гостиную. Ёлка, стоявшая там, была не такая большая, как в столовой, но тоже нарядно украшена свечами, сладостями и игрушками. Граф попросил Микельса принести в гостиную кофе, десерт и фрукты. Когда все удобно устроились, он спросил Эстер, не сыграет ли она им что-нибудь. Упрашивать женщину не пришлось, она и так давно уже бросала на рояль выразительные взгляды.

Зазвучала музыка. Сначала Эстер играла какие-то импровизации, потом перешла на известные рождественские мелодии. А затем зазвучала танцевальная музыка. Мелодия была медленной, и Поль подумал, что, возможно, не опозорится, если пригласит Полину. Вскоре к ним присоединилась чета Петерсов.

А граф смотрел на портрет жены, и думал, как была бы счастлива Глория в этот день, если бы была с ними.

«Видишь, – говорил он жене, – я обещал тебе, что у нас всё будет хорошо. И у нас всё хорошо. Я стараюсь».

День пролетел очень быстро. Гости стали собираться уходить, искренне благодаря хозяев за чудесно проведенное время.