Тайна замковой горы

Семья трактирщика в один голос заверила Фанни, что Кот вчера провёл целый день у них и ушёл уже затемно, как раз перед началом дождя. Он был совершенно чистый, и никакого щенка с ним не было. Оставалось только гадать, где он ночью, под проливным дождём умудрился отыскать раненого. Действительно, необыкновенный Кот!

60. Кот становится сиделкой, нянькой и воспитателем

Больного устроили со всеми удобствами. Госпожа Микельс соорудила ложе из нескольких подушек, на которых теперь и возлежал щенок. Поскольку он мелко дрожал, очевидно от озноба, сверху его накрыли старым махровым полотенцем.

Сейчас, когда щенок был приведён в надлежащий вид, стало видно, что он смахивает на медвежонка: густая каштаново-коричневая шерсть, лобастая голова с круглыми стоячими ушками, кончики которых слегка обвисали, толстые, несмотря на общую худобу, лапы. Только пушистый хвост был совсем не похож на короткий медвежий. Всё туловище щенка было забинтовано, издали можно было подумать, что он в белоснежной попонке. А вблизи было видно, что щенок чувствует себя плохо. Сухой нос, воспалённые глаза и частое дыхание выдавали в нём болезнь. Он отказывался от еды и только время от времени лакал воду из миски, которая стояла около самого его носа.

Через пару часов семейство Микельсов собралось уходить в гости. Фанни наказала Коту сидеть рядом с больным и присматривать за ним, раз уж сам привёл его. Кот не возражал. Правда, он не мог понять, что ему делать, если щенку станет совсем плохо, разве что сбегать в трактир за помощью?

Когда дверь за Микельсами закрылась, к Коту, сидевшему около ложа щенка, подошла Мисси. До сих пор она старалась держаться в тени, поскольку не знала, чем кончится вся история.

– Ну, и зачем ты его приволок? – спросила она, усаживаясь рядом с Котом и, грациозно (как это умела только она!) обвив лапки хвостом.

– Жалко стало, – буркнул Кот. – Он тонул.

– А тебе-то что? Ты что, не понял, дурачок, что это – со-ба-ка! Вырастет – и тебя же загрызет! И меня! Если господа его оставят, не жить нам больше в этом замке. Ну ты-то бродячий, тебе не привыкать, а я вовсе не желаю скитаться по подворотням!

– Я ему объясню, что не надо на кошек кидаться.

– Да, как же, послушает он тебя! Это у собак в крови – ненависть к нашему роду.

– Послушай, Мисси, ну что ты переживаешь раньше времени, – миролюбиво произнёс Кот. Пока даже неясно, выживет он или нет. Ветеринар сказал, что положение серьёзное. А потом, вернутся господа и решат: оставят его, или в приют отдадут, или подарят кому-нибудь.

– Ну да, все только и мечтают о таком подарке, – фыркнула Мисси.

Но Кот был другого мнения. Щенок даже стал ему немного нравиться. Было в нём что-то трогательное, беззащитное, хотелось о нём заботиться, опекать его. Кот стал ощущать его своим подопечным, и это ему было по душе.

«Жалко будет, если помрёт», – подумал Кот.

Вечером вернулись Микельсы и застали больного в том же положении. А утром госпожа Микельс снова повезла щенка к ветеринару. Тот осмотрел раны и сказал, что их состояние улучшилось, и это внушает надежду.

Днём щенок съел немного жидкой каши, сваренной специально для него, и лизнул руку Фанни.

А ещё через день нос щенка стал холодным и влажным, что указывало на то, что температура спала. Больной делал попытки встать на лапы, у него появился аппетит. Одним словом, он поправлялся. И все вздохнули с облегчением, особенно Кот.

– Как назовём его? – спросила однажды Фанни своих домашних.

– Я думаю, это должны сделать господа, когда вернутся, – рассудительно ответил дворецкий.

– Давайте, пока будем звать его Мишкой, – предложил Брун.

На том и порешили.

61. Афер и Мош

Афер стоял у окна конторы и лениво наблюдал, как всё дальше и дальше уходит от причала яхта «Фортуна». Скоро совсем исчезнет за горизонтом, а, может быть, и вообще исчезнет из его жизни (во всяком случае, Афер на это надеялся). Яхта исчезнет, а денежки за неё, по условиям договора, останутся! Давно не проворачивал Афер такого выгодного дельца! Да, голова у него соображает – жаловаться грех!

Дым от сигареты вился тонкими струйками и вылетал в открытое окно, и Афер, глядя на то, как табачный фимиам рассеивается и исчезает, снова и снова говорил себе, что многое на свете исчезает без следа, так почему бы не исчезнуть и «Фортуне»?

Приятные мечты развеял голос его компаньона Моша, раздавшийся за спиной:

– Почему вы предложили им именно «Фортуну», Афер? Мне это не нравится.

– Зато мне очень нравится. А вы своё неудовольствие держите при себе. Я вас взял к себе в компаньоны только потому, что руки у вас своё дело знают. Но вот голова не варит, в коммерции вы ничего не понимаете, поэтому уж позвольте мне заниматься финансовыми делами, а сами копайтесь в моторах!

– Я тоже имею право голоса! Не забывайте, Афер, что, когда мы начинали, у нас была всего одна яхта – «Изабэль», и она принадлежала мне!