Тайна жаворонка

– Мне кажется, на кухне уютнее. Давайте сядем за стол, – она стянула платок, пригладила волосы, сняла пальто и села. Флора никогда не видела её такой расслабленной. Казалось, в особняке Ардтуат она была всегда напряжена и лишь здесь смогла почувствовать себя непринуждённо. Совсем как её сын.

– Хотите чашечку чая, леди Хелен? – спросила Флора.

– Нет, спасибо, милая. Я только что пила чай. Садись, пожалуйста, – она обвела глазами плиту и полки, заставленные сверкающими кастрюлями и сковородками, чашками и блюдцами в цветочек, и одобрительно кивнула. – Неудивительно, что Алек любил проводить здесь время. Здесь так уютно, – улыбнулась она.

Йен сложил руки перед собой, видимо, не зная, куда их деть. Флора положила ладонь на руку отца, чтобы его успокоить. Леди Хелен откашлялась.

– О несчастном случае с моим мужем мы говорить не будем. Всё это позади. Доктор Грейг позаботился о документации, и полиция согласилась, что в расследовании нет необходимости. В наши дни все слишком заняты более важными делами, – она улыбнулась Йену, и тот кивнул, не в силах выразить своих чувств. – Я поговорила с адвокатами. У меня нет ни малейшего желания оставлять себе поместье Ардтуат, и я уже давно знаю, что Эрхарты хотели бы его купить и присоединить к своим землям. Они собираются всё засадить деревьями. Видимо, устроят здесь лесное хозяйство. В доме иногда будут проводить вечеринки, но по большей части он будет стоять без дела. Они будут рады, если вы будете присматривать за землёй, Йен, хотя у них есть и собственный управляющий. Пастбищами могут пользоваться все жители деревни. Но я исключила из продажи домик смотрителя и передаю его вам. Он всегда будет вашим домом, Йен, и твоим, Флора, и домом моего внука. Мой адвокат в Инвернессе готовит документы.

Отец и дочь изумлённо переглянулись.

– А вы, леди Хелен? Куда отправитесь вы? – обеспокоенно спросил Йен.

– Я решила перебраться в Лондон. Здесь слишком много воспоминаний – есть и светлые, об Алеке, но они меня ранят, снова и снова говоря, что его больше нет. Есть и другие, совсем не такие хорошие, – она опустила глаза, но Флора успела заметить, как в них блеснула боль. Потом подняла голову и решительно улыбнулась. – Так что лучше будет, если я вернусь в Лондон. Дом, по счастью, уцелел, я буду ближе к друзьям и семье, которая живёт на юге. И там безопаснее, потому что Тройственный союз вернул себе контроль над большей частью Европы. Там я смогу заняться какой-никакой работой, вносить свой вклад в работу для нужд фронта. Но не волнуйтесь, мы с вами не расстанемся. Я буду время от времени сюда приезжать. Даже оставаться в особняке Ардтуат, если Эрхарты не будут против. А вы можете приезжать ко мне в Лондон. Ты ведь приедешь, Флора? Я очень хочу познакомиться со своим внуком или внучкой, – она поднялась, надела пальто, и, стоя в дверях, крепко обняла Флору. – Я так рада, что жизнь Алека продолжится в его ребёнке, – прошептала она. Начала было повязывать платок, но передумала и сунула его в карман пальто. Флора смотрела, как она уходит по тропинке среди сосен, и ветер развевает серебристые волосы.

Лекси, 1979

Дэйви пришёл на ужин. Веселит Дейзи, гоняется за ней по комнате на четвереньках, изображая медведя. Она позволяет себя поймать, а потом обнимает медведя за шею и крепко целует в нос.

– Чудоища, – требует она, и он послушно садится в большое кресло у камина, устраивает её у себя на коленях. Спустя всего несколько страниц замечательной книги «Где живут чудовища» её веки тяжелеют, она сонно утыкается в рукав его свитера. Прислонившись к дверному косяку, я наблюдаю за ними, и моё сердце наполняется такой любовью, что мне кажется, оно сейчас взорвётся.

Вся эта любовь стала для меня откровением. Чем-то, чего я себе раньше не позволяла чувствовать. Будто во сне брела по жизни и, лишь услышав историю, которую рассказали мне Майри и Бриди, проснулась и увидела то, что всё это время происходило здесь, вокруг меня.

Жители этой деревни, где детей растят все сообща, раскрыли мне свои объятия ещё до того, как я появилась на свет, защитили меня, позволив моему дедушке остаться, позаботиться о моей маме и обо мне. Моя бабушка велела им молчать, чтобы спасти её будущую внучку, и они с готовностью согласились. И хранили эту тайну много лет, оплетая меня нежной и надёжной сетью любви.