Тайна «Железной дамы»

– Все никак алмазы мне простить не можете? – покачала головой девушка.

– Вы обокрали императора!

– Ничего подобного, я всего лишь взяла свое приданое. А вы, вы – убили моего дядюшку и хотели алмазы себе присвоить.

– Неправда. Иван Несторович имел возможность убедиться в этом, а также и в том, кто его водил все время за нос и пугал гиеной. Снотворное-то я ему не дал[20].

– Фу, вы не выполнили уговор. Это совсем не по-мужски.

Делин открыл было рот, чтобы ответить, но, от возмущения поперхнувшись, зашелся кашлем.

– Но ведь еще раньше его не выполнили вы, – едва не задыхаясь, выдавил он.

– Мне можно, я ведь не мужчина и слово держать не обязана.

– Вернемся к делу, – резко прервал препирания двух заговорщиков Иноземцев. – Я хочу знать, где Ромэн и что произошло в тот день на Риволи?

С лица Ульяны медленно сошла улыбка. Она подняла на колени грифона, прижала к себе его лохматую мордочку и всхлипнула.

– Я не хотела бы вам рассказывать… Но раз пришла… А пришла, чтобы просить помощи, в случае если мне не удастся вызволить Ромэна самой.

– Так значит, это не вы его похитили?

– Разумеется, нет!

– Кто-нибудь объяснит мне, кто кого похитил? – Делин спрятал пистолет и, скрестив руки на груди, приготовился внимать.

В двух словах Иноземцев поведал бывшему исправнику о том, что произошло в зале заседания после его ухода. Делин рассмеялся.

– Конечно, это она, непременно она. И думать нечего. Мой вам совет, Иноземцев, не смейте ей верить. Даже не слушайте. Она, как сирена, лишь начнет свою песню – все вы в ее власти.

Ульяна насупилась, поджав губы.

Иноземцев помолчал с минуту, в раздумьях глядя в сторону, а потом назидательно заметил, обратившись к девушке:

– А чего вы такое обиженное лицо делаете, Ульяна Владимировна? Правильно Кирилл Маркович говорит, не стоит вам верить. А как поверишь, коли вы ни одного слова правды за всю свою жизнь не сказали?

– Я каюсь, Иван Несторович, правда. Признаюсь, заигралась я, вот теперь в беду попала и Ромэна вовлекла. Но так получилось… Хотели мы отпор дать одному негодяю, а он нас вокруг пальца обвел. Хотели его обмануть, а обманутыми сами оказались. Знали бы вы, как я страдала от мысли, что Ромэн сгорел. Если б не ваша ученость, носила б я этот грех на душе всю жизнь. Но, слава богу, не все потеряно. Раз жив он, я его найду.

– Как вы собираетесь его искать?

– Иван Несторович, ну что вы за человек такой, – возмутился исправник и хлопнул себя по бокам. – И охота вам на одни и те же грабли каждый раз наступать, а?

– Погодите, Кирилл Маркович, а вдруг и вправду Ромэна найти удастся. Итак, что за негодяя вы разыграть хотели? – обернулся Иноземцев к девушке.

– Нехороший человек, сразу скажу, но очень могущественный, – начала рассказ Ульяна. – Он у Лессепса правая рука, как раз делами панамской кампании ворочает, деньги из государственной казны ворует, долги Лессепсов множит, а сам в рулетку каждую ночь играет. Уже и месье Эйфель это заметил, и много еще кто, но сами Лессепсы в нем души не чают, большие надежды возлагают на его таланты финансиста, думают, что он спасет-таки канал. Это с его руки панамская афера все еще жива и продолжает качать деньги из бедных буржуа и множить число обманутых акционеров.

– Да-а? – насмешливо протянул Делин.

– Кто же это? – пропустив мимо ушей недовольное бурчание исправника, спросил Иноземцев.

– Барон Рейнах, – торжественно объявила Ульяна.

Иноземцев приподнял брови, сделав вид, что признание девушки удивило его, на самом же деле имя это он впервые слышал. Может, Ромэн когда и упоминал его, но ведь внимал ему доктор редко.

– Дело в том, что Ромэн не умеет держать язык за зубами, да к тому же чрезвычайно эмоционален. Едва узнал о дурных пристрастиях барона, как тотчас же отправился к нему и в гневных тонах свое им недовольство высказал, пригрозил, что пожалуется деду, если тот не прекратит вводить его семью в заблуждение. После сего инцидента следовало ожидать от месье Рейнаха чего угодно, от какой-нибудь мелкой пакости до самого настоящего покушения. Тем более что в пылу гневных объяснений барон тоже стал угрожать – обещал ткнуть деда носом в анархические дела Ромэна. И всякий раз не упускал момента, чтобы не намекнуть то месье Шарлю, то почтенному дедушке о том, какой их отпрыск анархист и с какими нехорошими людьми он водится.

И вот однажды подошел к Ромэну странный незнакомец и стал намекать на то, что знает сколь охотлив юноша до разного рода взрывательных механизмов, сказал, что в деньгах срочно нуждается и мог бы снабдить чертежами одной весьма современной модели, да еще и образец жаловать за некоторую плату. Ромэн обещал подумать, а я, когда узнала сию историю, тотчас догадалась, чьи происки были в лице бородатого террориста, коим оказался этот самый Леже. Барон купил его, чтобы подставить внука Лессепса, обзавестись неопровержимыми доказательствами причастности его к террористической организации, прижать к стене и добиться еще большего влияния на деда.