Тайна «Железной дамы»

– Это лаборатория. Она не мне принадлежит, – стеклянным голосом отозвался Иван Несторович, не отрывая тоскливого взгляда от пляшущих языков огня. Свет бросал на их лица дрожащие тени, искрился на круглых стекляшках очков доктора, вокруг воцарилось тепло и запах очага. Иноземцеву не хотелось ни думать, ни разговаривать, и, кроме чувства опустошения в душе, он не испытывал сейчас ровным счетом ничего, даже ладони ныть перестали.

– Тогда, может, поведаете мне, что произошло там, в зале суда? – не унимался исправник. – Обещали ведь! Что, неужто не дала никаких результатов эксгумация?

– Можно сказать и так.

– Умер, значит, ученик?

– Хуже.

Тут внезапно у самого костра, в сиянии желтовато-алого отсвета выросла серая фигура с тростью и шляпой, опущенной на подбородок.

И Делин, и Иноземцев от неожиданности закричали не своими голосами. Иван Несторович отпрянул назад, к двери, больно ударившись затылком, а бывший исправник выпростал руку, в которой оказался револьвер. На долю секунды раньше и пришелец успел наставить оружие – маленький «велодог» блеснул в миниатюрном кулачке, обтянутом атласной перчаткой. Сюртук мышиного цвета, трость и белоснежная, перетянутая черной лентой вокруг тульи, панама – Ромэн? Ромэн Лессепс? Живой? Только лицо он держал низко опущенным. Но когда поднял его, Иван Несторович обомлел – под панамой улыбалось личико Ульяны. Она опустила руку с «велодогом» и рассмеялась.

– Ха-ха-ха! Купились как дети, – воскликнула она и, даже не взглянув на внушительное дуло делинского револьвера, спрятала свой «велодог» в карман и бросилась обнимать Иноземцева.

Тот едва успел подняться, как чуть не был сбит с ног – девушка повисла на его шее и запечатлела на обеих щеках по звонкому поцелую.

– Как я рада видеть своего спасителя. Ванечка, родной мой, спасибо вам, – радостно защебетала она. Потом прижалась к его груди, точно ребенок, и бросила косой взгляд на исправника. – Велите ему опустить ружье, я боюсь.

Делин застыл в одной позе, с открытым ртом и держал пистолет в воздухе, пока не был выбит из прострации нахальным заявлением девушки. Он был столь фраппирован ее неожиданным появлением, что не только дар речи потерял, но и позабыл вовсе, что в недавнем прошлом мечтал ее изловить и арестовать. Иноземцев же вообще с трудом верил в происходящее и тоже не нашел что сказать. Машинально поднял руки, чтобы ответить на объятие, но побоялся коснуться ее – в страхе, что видение или испарится, или обожжет его. Так и стоял, замерев, с поднятыми руками, пока Ульяна не выпустила его и не нырнула в прихожую со словами:

– Костер догорел. Брр, здесь холодно.

Как заговоренный Иван Несторович последовал за ней в дом, а следом поспешил и Делин.

Ульяна скользнула вверх по лестнице на второй этаж.

– Фу, – донеслось из комнаты, где Иноземцев проводил исследования. – Как же душно!

Когда оба вошли, девушка порхала вокруг окон, с шумом их распахивая.

– Стало быть, прямо здесь вы и делали вскрытие, Иван Несторович? Надо было сразу проветрить.

Пока Иноземцев поднимался по лестнице, успел сбросить с глаз пелену, а с плеч оковы внезапности. Ульяна, едва смахнув пыль и щепки с кресла, села. Неясно откуда взявшийся грифон бросился к ней и положил передние лапы на колени. Девушка радостно потрепала пса за уши.

– Где Ромэн? – наконец обрел дар речи Иван Несторович.

– Ох, и я хотела бы знать, – с тяжелым привздохом ответила Ульяна. – Но непременно узна́ю. Вот видите, уже и экипировочку подготовила, даже испытала ее на вас. Ах, милый, милый Иван Несторович, как же вы забавно напугались.

Она вдруг нахмурилась и окатила Делина недовольным взглядом; тот стоял в трех шагах от нее, нервно сжимая рукоятку своего револьвера, и сверлил ее взглядом василиска.

– Ну, прошу вас, – жалобно простонала девушка, по-прежнему обращаясь только к Иноземцеву, – повлияйте на Кирилла Марковича, пусть он спрячет оружие. Я и без того в тюрьме настрадалась.

– Где Ромэн Лессепс? – повторил Иван Несторович и заставил себя нахмуриться, хотя благодушно-детский вид девушки в мужском костюме и с панамой набекрень был столь забавен, что серьезное выражение лица сохранять удавалось с трудом. – Ведь это ваших рук дело – записка? Вы организовали похищение собственного жениха?

Ульяна выпрямилась в кресле, глаза ее сделались еще больше. Захлопав ресницами, она воскликнула:

– Как вам могло прийти такое в голову? Я, конечно, бываю изобретательна, но не до таких степеней.

– Какая еще записка? – взревел Делин, почуяв, что ему не все известно. – Какое похищение? Сейчас ты мне все расскажешь, шельма бюловская…

С этими словами едва было не набросился на девушку, Иноземцеву насилу удалось его удержать. Ульяна с изумлением глядела на двух сцепившихся мужчин.

– Ус-спокойтесь, Кирилл Маркович, успокойтесь, – пытался Иван Несторович вырвать из рук исправника пистолет. – Давайте выслушаем ее.

– Действительно, – вставила Ульяна, подбоченившись, – давайте меня выслушаем. Будь я повинна в таких страшных преступлениях, наверное, уж не пришла бы к вам сюда.

Делин замолк: прекратил сдавленные рычания и выпрямился.